Шли цепочкой, слушая, как шумит тайга, а тайга, казалось, и не шумела вовсе, а дышала — глубоко и сладко — всеми своими зелеными легкими: вдох — выдох, вдох — выдох… Дышал кедр-гулливер, вознесший голову под самые тучи, дышала малорослая березка-лилипутка, прильнувшая к щиколотке кедра-гулливера, дышали пихты, лиственницы, ели… Глухо бранились в таинственной глубине тайги боевые глухари, крякали, пролетая над лесом, утки, трубили, идя на посадку, гуси, пересвистывались кедровки, как вдруг весь этот нежный птичий гам был заглушен отчаянным свистом, раздавшимся позади цепочки. Замерли, как по команде, оглянулись и глазам своим не поверили: к ним с пакетом в руках бежал Гусейн Наджафов. И когда подбежал, Лена-вожатая без слов, едва взглянув на пакет, поняла: соль! Они забыли соль! Она забросила берданку за плечо, обняла Гусейна и поцеловала мальчика, вогнав того в краску.
Дальше пошли все вместе, и хотя происшествие взволновало всех, шли молча, потому что с затылком идущего впереди не очень-то поразговариваешь. Гудели ноги, ломило плечи, бессильно болтались ленивые маятники рук, а Витиного выворота все не было и не было, хотя Витаминыч, по цепочке, не раз утешал идущих: «Скоро выворот… скоро…» К нему, вывороту этому, все чаще и чаще возвращались мысли. И потому, что все устали — отдохнуть хотелось, и потому, что не терпелось увидеть выворот, о котором они столько слышали. Они-то, сибиряки, знали, что это такое. Выворот это все равно что лесной повал, бурелом. Но лесоповалу до выворота далеко. Выворот — это когда не один, не два, не три десятка, а не счесть сколько деревьев выворачивает с корнем. Вот такой выворот в здешних местах и нашел юный охотник за растениями пионер Витя. В честь его и выворот назван Витиным. Да где же он, в конце концов, этот выворот?
Выстрел грянул неожиданно и оттого пугающе. Но все уже так устали, что и испугаться не было сил. Просто остановились и стали ждать, что будет дальше.
— Ого-го-го-го!.. — загремело вдруг в тайге.
Обернулись на крик и, не сговариваясь, дружно заорали в ответ:
— Ого-го-го-го!..
И увидели, как из-за деревьев вышел человек с ружьем. На голове — кожаный шлем, лицо в рыжей рамке волос, сбоку на ремне — длиннющий гусь. Увидев ребят, удивился:
— Туристы? — и остановил взгляд на Лене.
— Поисковая группа, — сказала Лена.
— Интеэсно, — прокартавил человек с гусем. — А цель поиска, если не секъэт?
— Не секрет, — сказала Лена-вожатая. — Радиостанция «Нептун».
— Вот как! — Человек с гусем сперва удивился, а потом загадочно усмехнулся. — Тогда вы почти у цели. — И крикнул кому-то — Андъэй!.. Эй, Андъэй!..
Из-за деревьев вышел второй человек, как две капли воды похожий на первого, но без ружья, зато с картузом в руках, который, видимо, служил ему лукошком — картуз был полон морошки.
— Мой бъат «Нептун», — сказал первый, представляя второго.
Лена-вожатая, поджав губы, сердито посмотрела на братьев.
— Нам не до шуток, — сказала она, — у нас дело. Мы ищем радиостанцию «Нептун».
— Андрей, — представился второй, ничуть не картавя, что было странно. Казалось почему-то, что братья и в этом должны быть похожи. — Начальник радиостанции «Нептун». Однако каким образом?..
Но Лена-вожатая уже не слушала и не смотрела на него. Сосредоточилась и слово в слово повторила перехваченную радиограмму.
Братья многозначительно переглянулись.
— Моадцы! — восхищенно прокартавил первый, но второй не поддержал его.
— А я думаю, герои! — сказал он и весело скомандовал: — За мной!
Углубились в чащу и вскоре вышли на поляну. Странная это была поляна. С одной стороны ее полукольцом огибали вековые кедры, а с другой… с другой, насколько глаз хватало, лежали вывороченные с корнем, побитые бурей березы-солдаты — все, что осталось от таежного красавца — березового острова. Это и был Витин выворот.
Из палаток навстречу ребятам высыпали геологи. Узнав, кто и с чем к ним пришел, бросились обнимать гостей. Но тех уже и ноги не держали. Земля тянула их, как магнит. И они, едва сбросив рюкзаки с продуктами и батареями, тут же, вслед за ними, повалились в густую таежную траву. Сон мгновенно сморил их и — коварный! — лишил многих удовольствий. Удовольствия слышать, как «Нептун» разговаривает с «Сиренью». Удовольствия обонять запах жарящегося на вертеле гуся. Удовольствия видеть, как на поляне, разметав прах сигнального костра, приземляется прилетевший за ними вертолет. Ничего этого не слышали, не чуяли, не видели спящие, — ну и пусть! Зато, когда спящие проснулись, они были вознаграждены другими удовольствиями. Удовольствием слышать слова благодарности геологов, удовольствием лакомиться диким гусем, удовольствием поплавать по зеленому морю тайги на вертолете и в синих сумерках таежного вечера приземлиться на футбольном поле лагерного стадиона.