Неизбежно, версии, данные двумя мужчинами, были запутанными, повторяющимися и даже противоречивыми порой. Колбек стремился заставить их расслабиться.
«Я вижу, что ваш локомотив относится к классу Iron Duke», — сказал он.
«Да», — сказал Дентон в изумлении. «Вы узнали его?»
«Ну, он очень необычный. Он был построен в Суиндоне?»
«Болтон».
«Значит, это одна из более поздней партии», — сказал Колбек. «Построена Rothwell and Co».
Поскольку он со знанием дела рассказывал о выдающихся особенностях локомотива, он мог видеть, что он успокаивающе действует на обоих мужчин. Он говорил на их языке. В результате остальная часть интервью была более продуктивной.
Отправив Лиминга расспросить персонал станции об их погибшем коллеге, Колбек пробрался по возвышающейся насыпи к задней части угольного этапа. Открытое стихиям спереди и сзади, это было холодное, неприветливое место с угольным бункером, двумя ваннами, большой лопатой и шлангом, прикрепленным к крану в одной стене. Не было никаких следов крови или других свидетельств жестокого нападения. Его интересовали размеры ванн. Они были довольно компактными. Запихнуть тело взрослого мужчины в одну из них было бы непросто. Джейк Харнетт согнулся бы пополам, прежде чем его засыпали углем. Это объясняло, почему один грузовик был легче другого.
Колбек подошел к складскому помещению, куда переместили тело. Железнодорожный полицейский на посту почтительно встал по стойке смирно, когда детектив-инспектор Роберт Колбек представился. Харнетт лежал на спине, накрытый грубым куском мешковины. Когда он откинул ее, Колбек разгадал две загадки. Жертва была невысокой и достаточно худой, чтобы ее можно было спрятать в ванне, и причина смерти была очевидна. Харнетт был одет в костюм, и Колбек, щеголь столичной полиции, поморщился, увидев, насколько сильно он был порван, потерт и почернел. Однако угольная пыль не могла скрыть кровь, которая просочилась сквозь жилет мужчины. Его ударили ножом в грудь.
Закончив разговор с персоналом, Лиминг встретился с Колбеком на платформе станции, чтобы обменяться впечатлениями. Вырисовался четкий портрет Джейка Харнетта. Он был добросовестным и пользовался популярностью как у коллег, так и у пассажиров. Травмы лица, полученные им при падении в тендер, не позволяли Колбеку заметить, насколько он якобы был красив.
«Он был неравнодушен к женщинам, сэр», — неодобрительно сказал Лиминг.
«Это не обязательно должно сделать его объектом убийства».
«Ревность — мощный мотив».
«Действительно, так оно и есть, Виктор», — согласился Колбек. «Каково было общее настроение?»
«Они не столько признались в этом, сколько намекнули на это», — сказал Лиминг, — «но они подозревали, что Харнетт мог… позволить себе вольности с не тем человеком».
«Другими словами, она была замужней женщиной».
«Да, сэр».
«Были ли предложены какие-либо имена?»
«Сначала нет, но я видел, что у всех были подозрения. Поэтому я напомнил начальнику станции, что убийство принесет плохую репутацию GWR. Если он что-то знал, он должен был нам рассказать. Я был с ним откровенен, сэр».
«Ваша прямота дала результат?»
Лиминг кивнул. «Ее зовут Роуз Бреннан», — объяснил он. «Она жена местного молочного фермера. Всякий раз, когда она приходила с бидонами для молока, Харнетт спешил ей помочь и сделать комплименты. Он был обаятельным, судя по всему».
«Мне кажется, что муж миссис Бреннан был невосприимчив к его чарам».
«О, он был таким, инспектор. По словам начальника станции, Эдгар Бреннан был в ярости, когда увидел, какое внимание уделяется его жене. Он отвел Харнетта в сторону и стал ему угрожать. Я думаю, что Бреннан может быть тем, кто нам нужен».
«Между «может быть» и «точно есть» огромная разница, поэтому мы не должны спешить с суждениями. Как далеко находится ферма Бреннан?»