«Я так рад, что вы нас не бросили, — сказал он. — Нам нужно, чтобы это убийство было раскрыто, и раскрыто как можно скорее».
«Мы придерживаемся одной и той же точки зрения, мистер Вайн», — сказал Колбек. «Вот почему мы поехали кататься на поезде. Я поехал в Блисворт, а сержант поехал в Блетчли. Когда там у него ничего не вышло, он поехал в Лейтон-Баззард».
Мария была сбита с толку. «Я не понимаю».
«Все зависит от этого ключа, миссис Вайн. Существовало всего три ключа от церкви, поэтому убийца, должно быть, каким-то образом раздобыл четвертый. А это, — сказал Колбек, — означает, что ему нужен был слесарь, чтобы сделать его. Он был бы слишком хитер, чтобы использовать кого-то здесь, в Вулвертоне, поэтому он отправился в другой город — Лейтон-Баззард, как оказалось».
«Там слесарь был очень любезен», — сказал Лиминг. «Он вспомнил, что сделал копию ключа от церковной двери всего несколько дней назад, и он вспомнил человека, который попросил его сделать это. Конечно, — продолжил он, многозначительно повернувшись к Вайну, — «вы были осторожны и не назвали ему своего настоящего имени. Вы назвали себя Марклью».
«Это была моя девичья фамилия!» — воскликнула Мария, глядя на мужа. «Это правда, Энтони? Ты ходил в Лейтон-Баззард?»
«Нет», — возмутился Вайн. «Слесарь в замешательстве».
«Мы скоро проясним путаницу», — сказал Колбек. «Мы можем отвезти вас к джентльмену, и он подтвердит свою личность». Он обратился к Вайну. «Вы воспользовались болезнью мистера Ревилла, не так ли? Пока он был прикован к постели, вы одолжили его ключ, сделали копию и вернули оригинал на место здесь. Затем вы одолели мистера Экстона, затащили его в церковь и совершили убийство перед алтарем».
Вайн пробормотал: «Я никогда не думал, что сделаю что-то подобное».
«Мы говорили с викарием, сэр. Он рассказал нам, какой вы глубоко религиозный человек».
«Нет ничего религиозного в том, чтобы избить человека до смерти», — сказал Лиминг.
«Я также говорил с Гарри Блэкером», — продолжил Колбек. «Он сказал, что вы были возмущены, когда услышали, что мистер Экстон испражнился на могиле вашей матери. Между ними, по-видимому, была неприязнь, когда она была жива, но ничто не оправдывало того, что он сделал на том кладбище».
Мария в ужасе смотрела на мужа, а Ревилл был возмущен.
«Ты что, взял мой ключ у меня за спиной, Энтони?» — потребовал он.
«Да, так оно и было», — сказал Лиминг.
«Не могу поверить, что слышу это», — сказала Мария, отступая.
Отказавшись от отрицания, Вайн попытался оправдать свой поступок.
«Он заслужил это, Мария», — утверждал он. «Ты забыла все остальные вещи, которые он сделал с церковью? Я потерял счет тому, сколько раз мне приходилось оттирать непристойности, которые Экстон намалевал на стенах. Он издевался над Богом. Он смеялся над христианством», — кричал он, дико метая глаза. «Когда он… сделал то, что он сделал над могилой моей матери, это было последней каплей. Мне пришлось преподать ему урок. Ты должна это увидеть. Я отвел его в церковь и заставил просить прощения у Бога — а затем убил его перед алтарем». Он поднял ладонь. «Не проси меня жалеть его, потому что я этого не делаю. Божественное руководство заставило меня сделать это».
Колбек кивнул Лимингу, который двинулся вперед, чтобы произвести арест. Но Вайн не собирался сдаваться. Схватив сержанта за плечи, он отшвырнул его в сторону, затем поднял створку окна, чтобы выпрыгнуть. Крик боли сказал им, что он неудачно упал и поранился.
«Я арестую его снаружи», — сказал Лиминг, выходя из спальни.
«Да», — сказал Колбек, заглядывая в окно. «Судя по всему, на этот раз вы не встретите особого сопротивления».
«Энтони не может ссылаться на божественное руководство», — сказал Ревилл в недоумении. «Не убий. Это то, чему нас учили. То, что сделал Энтони, было… ужасно».
Мария все еще была заворожена тем, что узнала о своем муже. Когда она попыталась осознать весь ужас происходящего, ее лицо сморщилось, и слезы хлынули наружу. Через несколько мгновений она рухнула в объятия Колбека.