Лучшим моментом их визита в паровозное депо был момент, когда Дэвиду и Альберту разрешили постоять на вращающемся круге, когда он работал. Для них это было восхитительным волнением. Они не могли поверить, что для того, чтобы протолкнуть большой, тяжелый, сплошной кусок металла по полному кругу, потребовалось всего два человека. Увидев, как локомотив въехал головой вперед на вращающийся круг, они наблюдали, как он уехал головой вперед. Эндрюсу оказали большую помощь старые друзья, которые пустили мальчиков на подножки своих паровозов, но он осознавал, что менеджер теперь смотрит на него косо. Поэтому он повел своих двух молодых подопечных к выходу. Мадлен и Эстель присоединились к ним.
«Я не знаю, как вас отблагодарить, мистер Эндрюс», — сказала Эстель.
«Да», — прощебетали мальчики в унисон. «Спасибо, мистер Эндрюс».
«Теперь вы знаете, что значит быть машинистом», — сказала Мадлен.
«Мы еще не закончили», — сказал Эндрюс. «Следует осмотреть каретный сарай. У нас там целый ряд экипажей, в том числе те, которыми пользуется королевская семья».
«Отцу выпала честь управлять королевским поездом, — вспоминала Мадлен. — Это было настоящей гордостью».
«У вас все еще есть перо, мистер Эндрюс?» — невинно спросил Дэвид.
Она улыбнулась. «Это было не настоящее перо, Дэвид. Это просто выражение».
«Я знал это», — презрительно сказал Альберт.
Депо представляло собой большое прямоугольное здание с желобами — длинными вентиляторами — на крыше для вывода дыма из депо от паровых локомотивов. Вагоны всех видов были в изобилии. Те, что были зарезервированы для королевской семьи, вызывали наибольший интерес, и Эстель жаждала увидеть их так же, как и своих сыновей. Эндрюс поднимал мальчиков по одному, чтобы они могли заглянуть в окна и увидеть роскошные интерьеры. Контраст со стандартными вагонами — даже с теми, на дверях которых красовались слова «Первый класс» — был разительным.
Однако через некоторое время мальчики начали терять интерес, пока ходили вверх и вниз по длинным параллельным рядам подвижного состава, все они были окрашены в отличительные цвета LNWR и имели ее эмблемы. Альберт решил, что пришло время немного развлечься. Подтолкнув брата в спину, он рванул в противоположном направлении.
«Доймай меня!» — крикнул он.
Дэвид принял вызов и помчался за ним, игнорируя мольбы матери немедленно вернуться к ней. Мальчики теперь полностью вышли из-под контроля, носясь по тому, что было своего рода огромным, мрачным лабиринтом. Подавляемое до сих пор приподнятое настроение внезапно вырвалось на свободу. Альберт нырял под сцепки, забирался и вылезал из открытых вагонов и каким-то образом умудрялся опережать брата. В конце концов он выдохся и заполз под вагон, чтобы спрятаться. Дэвид ходил взад и вперед по проспектам подвижного состава, пока не услышал предательский смешок своего младшего брата.
Эстель щедро извинялась перед остальными за непослушное поведение своих детей. Мадлен отмахнулась от извинений, но Эндрюс был раздражен, обвиняя себя в том, что не проявил достаточной власти над ними. Его голос разнесся по всему зданию.
«Вернись сюда сию же минуту!» — заорал он.
Последовала долгая пауза, а затем наконец появился раскаявшийся Дэвид.
«Нам очень жаль, мистер Эндрюс», — сказал он с раскаянием, — «но вам нужно прямо сейчас приехать и увидеть Альберта. Он что-то нашел».
Услышав о случившемся, Виктор Лиминг разрывался между гневом и восторгом, чувствуя необходимость отчитать сыновей за их плохое поведение, и в то же время испытывая отцовскую гордость. Совершенно случайно они нашли сумку, украденную у клерка и спрятанную под каретой. Возвращенная управляющему, ее содержимое оказалось нетронутым. Когда он и Колбек доложили об этом суперинтенданту, Лиминга поздравили.
«Ваши сыновья заслуживают похвалы», — сказал Таллис. «Они сделали то, чего не смогла сделать целая стая железнодорожных полицейских».
«Благодарю вас, сэр», — сказал Лиминг с усмешкой.
«Однако мы не можем рассчитывать на то, что пара буйных парней раскроет все наши преступления за нас. Такие совпадения случаются редко».