«Я знаю свои ограничения».
«Они не могут быть хуже моих», — сказал Колбек. «Каждые двадцать минут в эту дверь поступает новый случай, и мне приходится отделять зерна от плевел. Как суперинтендант справляется с давлением работы, я могу только догадываться. У него, должно быть, самая замечательная конституция».
«Я не думаю, что это может сравниться с вашим, инспектор. Ой, простите, сэр», — быстро сказал Лиминг. «Вы теперь суперинтендант».
Колбек рассмеялся безрадостно. «Я чувствую себя более комфортно в роли инспектора».
«И — если честно — я чувствую себя лучше, будучи сержантом».
«Этот фарс не будет продолжаться долго».
На самом деле, все уже закончилось. Таллис вернулся в Скотланд-Ярд, сообщил комиссару о своем присутствии, а затем направился в свой кабинет. Когда он открыл дверь, он был раздражен, увидев слоняющегося там Лиминга и сидящего за столом Колбека. В его голосе послышался знакомый хриплый тон.
«Какого черта ты здесь делаешь?» — потребовал он.
«Я как раз собирался уходить, сэр», — сказал Лиминг.
«Тогда иди!»
«Мы рады видеть вас снова, суперинтендант».
«Ну, я не рад видеть, как ты выдаешь себя за инспектора, когда ты так плохо подходишь для этой должности. А теперь уходи и возвращайся в должность, более подходящую твоим скудным способностям детектива». Лиминг скрылся и закрыл за собой дверь. «То же самое касается и тебя, Колбек».
«Вы несправедливы к сержанту, сэр», — сказал Колбек, освобождая кресло, — «и, по той же причине, я был несправедлив к вам. Я недооценил объем работы, которую вам приходится выполнять, и могу только восхищаться мастерством, с которым вы ее обычно выполняете».
«Спасибо», — сказал Таллис, смакуя комплимент.
«Ваше возвращение принесло сержанту и мне только облегчение».
«У меня было ощущение, что ты откусил больше, чем можешь прожевать».
«Повышение не было запрошено, суперинтендант».
«И, по-моему, это было незаслуженно», — небрежно сказал Таллис. «Чем вы занимались до того, как попытались заменить меня?»
«Я руководил расследованием этой подделки».
«Тогда, пожалуйста, вырвите контроль над ним у Лиминга. Если он у власти, нам придется ждать ареста до Рождества».
«Вот тут вы ошибаетесь, сэр», — мягко сказал Колбек. «Виктор уже произвел два ареста в связи с этим делом. К концу недели мы с ним доведем расследование до конца». Он открыл дверь и обернулся. «Добро пожаловать обратно, суперинтендант».
Прошло десять дней, прежде чем поступил первый отчет. Таллис едва взглянул на него, чувствуя, что это слишком тривиальное дело для детективного отдела. Когда в столице происходили крупные преступления, он не мог направить людей для расследования предполагаемого мошенничества, совершенного в поезде недалеко от Брайтона. Второй отчет также был проигнорирован. Если кто-то был настолько глуп, что поддался на уловку мошенника в экскурсионном поезде в Портсмут, это была его собственная вина. У Таллиса были гораздо более важные дела, которыми можно было занять свое время. Именно третий отчет заставил его встать. Кто-то пожаловался, что его обманули, чтобы он дал деньги отставному священнослужителю на проект, который оказался фальшивкой.
Таллис отказывался верить, что это мог быть преподобный Пол Янгман. Этот человек светился искренностью. Настроенный на то, чтобы выслеживать преступников, Таллис не слышал никаких предупреждающих колоколов во время своего пребывания в поезде из Дувра. Другой человек, выдававший себя за священнослужителя, должен был быть ответственным за преступление. Янгман был безупречен и оставался таковым, пока кто-то не подал жалобу, в которой фактически назвал имя старого священнослужителя, уговорившего его внести вклад в фонд реставрации башни церкви, которая — в ходе расследования — оказалась никогда не существовавшей.
Невозможно было отрицать этот факт. Таллис стал жертвой обмана. Пять фунтов, которые он передал, внезапно показались ему пятьюстами, и он почувствовал себя ограбленным. Миссия преподобного Пола Янгмена состояла в том, чтобы набить собственные карманы под видом помощи другим. Это довело кровь Таллиса до точки кипения. Хотя его инстинкт подсказывал ему отправить своих детективов на поиски этого человека, он боялся, что это вызовет его презрение. Из всех людей, детектив-суперинтендант не должен был поддаваться обману правдоподобного мошенника в собачьем ошейнике. Он мог представить себе, какие смешки ему придется вытерпеть. Был только один способ унять его ярость, и это было преследовать этого человека самому. Таллис был полон решимости. Его миссия состояла в том, чтобы поймать фальшивого миссионера.