«Куда он собирается идти?»
Колбек услышал его, но не ответил. Ему нужна была вся концентрация для выполнения поставленной задачи. Вагон второго класса был прицеплен к тендеру, но он безумно трясся из стороны в сторону. Не смея посмотреть вниз, Колбек потянулся через пустоту, ухватился за крышу вагона и, приложив неимоверные усилия, забрался на нее. Ему нужно было время, чтобы привыкнуть к качке вагона. Поднявшись с рук и колен, он оставался в положении на корточках посередине крыши, пока не почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы встать как следует. Затем он осторожно направился к вагону первого класса.
Виктор Лиминг листал свой экземпляр Брэдшоу, когда его коллега неожиданно влетел в окно. Челюсть сержанта отвисла от удивления.
«Что вы делаете, инспектор?» — выдохнул он.
«Я иду убить тебя, Виктор».
'Почему?'
«Потому что ты Мэтью Праудфут. А теперь — сопротивляйся мне!»
Вытащив воображаемый нож, он изобразил нападение на своего товарища. Лиминг схватил его за запястье, но Колбек был слишком быстр и силен для него. Подставив жертву подножку, он выдернул его запястье, затем оседлал его на полу и нанес удар в сердце. Колбек издал победный смешок. Когда он снова поднял Лиминга на ноги, он посмотрел на часы.
«Меньше четырех минут», — сказал он с удовлетворением, — «и это была моя первая попытка. Человек, привыкший ходить по крышам поезда, сделал бы это в два раза быстрее».
«Почему кто-то настолько глуп, чтобы сделать это, инспектор?»
«Чтобы добраться до тормозного вагона и выпить пива с охранником. Мистер Хоули, очевидно, испытывает жажду, но даже ему понадобится помощь, чтобы переместить целый галлон. Вчера, — продолжал Колбек, — человек, который ехал по крышам вагонов, остановился здесь, чтобы совершить убийство».
«Этот молодой пожарный», — решил Лиминг, щелкнув пальцами. «Должно быть, это был Альфред Нил. Мне показалось, что у него какой-то дикий вид».
«Это было вызвано лишениями, Виктор».
«Лишение?»
«Мистер Нил женился всего пару месяцев назад», — сказал Колбек с иронией. «Я осмелюсь предположить, что он чувствовал себя лишенным радостей супружества. Имея любящую жену, о которой нужно заботиться, я не верю, что он рискнул бы забраться на крышу движущегося поезда. Что касается мистера Хоули, нашего охранника, — отметил он, — «он слишком стар и толст, чтобы забраться туда — особенно когда он выпьет».
«Остается только водитель».
«Джеймс Барретт должен быть нашим человеком».
«Каков был его мотив?»
«Я не знаю», — признался Колбек. «Я пойду и спрошу его».
Не сказав больше ни слова, он вылез обратно через окно.
Скорость поезда заметно возросла, что увеличило шум и крен. Когда Колбек снова поднялся на крышу, ему было трудно удержать равновесие. Ему не помогло, когда пассажирский поезд промчался мимо в противоположном направлении, оглушив его звуком своего свистка и на мгновение увеличив вдвое количество густого черного дыма, с которым ему пришлось бороться. Когда он поднялся на ноги, дым начал рассеиваться, но открыл новую опасность. По крыше вагона второго класса к нему шел Джеймс Барретт с пожарной лопатой в руке. Машинист двигался с отработанной легкостью.
«Вы слишком умны, инспектор, и это ставит под угрозу вашу безопасность», — сказал он.
«Положите лопату, мистер Барретт».
«Пока оно не отправит тебя в царство небесное».
«Нет выхода, чувак».
«Да, есть», — возразил Барретт. «Вы подписали себе смертный приговор, поехав на моем поезде. Когда я избавлюсь от вас, я займусь и сержантом Лимингом. К тому времени, как поднимут тревогу, я буду уже далеко отсюда».
«Без сомнения, на деньги, которые вы украли у Мэтью Праудфута».
«Да, я точно знаю, где его найти».
«Вот почему вы были так готовы позволить мне обыскать вас», — вспоминал Колбек, отступая на шаг. «Потому что не было никаких шансов найти что-либо компрометирующее, не так ли?» Барретт вскочил в вагон первого класса. «Просто скажите мне вот что — что заставило вас убить его?»
'Месть.'
'За что?'
«Все, что он сделал с людьми, работающими на этой железной дороге», — сказал Барретт, скривив губы. «Мистер Праудфут был безжалостен. Он искал причины, чтобы оштрафовать или вынести выговор машинистам. Дэн Армитидж, мой самый близкий друг, был уволен из-за него — Дэн с тех пор не работает. И я мог бы назвать вам еще десятки тех, кто поссорился с Мэтью Праудфутом. Мы сдаем кровь для этой железной дороги, инспектор. Мы работаем долгие часы в любую погоду, но мы никогда не слышали ни слова благодарности или капли уважения от мистера Праудфута. Вы бы слышали, как он разговаривал со мной в Паддингтоне. Он обращался со мной как с грязью. Вот почему он заслужил смерть».