— И что она написала?
— Вот книги этой писательницы на полках, — гордо ответила редактор. — «Золото для бабушки», «Козёл с папироской», «Блондин без штанов», «Шпион на полставки», «Устрицы для идиота», «Шоколад без мармелада».
Гоголь неожиданно для себя захохотал, перебивая редактора:
— Всё, достаточно… «Устрицы для идиота», ха-ха!.. С этой писательницей мне всё ясно.
В третьем издательстве Гоголю предложили писать иронические детективы под женским псевдонимом.
— Но я же не женщина, чтобы брать себе женское имя! — возмутился Гоголь.
— Так все сейчас делают, — настаивал редактор, — сейчас только женщины у нас печатаются, вот книги их у нас на полках лежат. Да, можете придумать мистическую историю, а мы её напечатаем. Мистику мы тоже печатаем!
— Есть такая у меня история, — ответил Гоголь.
— Да? Как называется?
— «Вий».
После краткого ознакомления с сюжетом редактор благосклонно улыбнулся:
— Ну, может быть… Да, может быть, этого вашего «Вия» мы сможем напечатать, только.
— Только?
— Но только с женским псевдонимом. А юмор мы не печатаем.
— У меня сатира, господин редактор! — уходя, произнёс Гоголь.
В следующем издательстве Гоголя с удивлением спросили:
— А вы только смеётесь надо всем?.. Неужели в вашей комедии «Ревизор» нет положительных героев?
— Есть.
— И кто же это?
— Это — смех, господин редактор! — с достоинством в голосе ответил Гоголь. — Смех — единственное честное лицо в комедии.
— Что-о?..
— Да, смех, в котором воплотился высокий нравственный и общественный идеал писателя!
— Нет, такого нам не надо, — испуганно сказал редактор.
Но Гоголь словно не слышал редактора и продолжал, повышая голос:
— Это смех сквозь слёзы, это смех, который весь излетает из светлой природы человека.
— Чего?.. Какой природы? — не понял редактор. — Вы, значит, только смеётесь надо всем?
— Нет, но советую прочитать комедию, нельзя же делать выводы без прочтения.
— Зачем читать, если мы печатать не будем?
— Как можно, не читая, отвергать произведение? Редактор насупился, холодно ответил:
— В нашем издательстве печатают иронические женские детективы, фэнтези, учебники, методическую литературу, любовные романы. У вас есть такие произведения для издания?
Гоголь хотел ответить, но редактор не дал ему сказать даже слова:
— Нет этого у вас… И нам не нужно только осмеяние нашей современности! Сейчас нужно писать об агентах, милиции, разведчиках, детективах.
Гоголь дождался, когда редактор умолк, и твёрдо сказал:
— Милейший, вы заблуждаетесь, да!.. Мой смех — это оружие, при помощи которого я борюсь с разными мерзостями и недостатками. Именно сатирическое осмеяние отрицательного в нашей жизни может быть средством его исправления в будущем!.. Нельзя делать вид, что всё у нас якобы хорошо, нельзя уподобляться страусу, прячущему голову в песок!.. И я оптимист, верю в будущее моей страны!..
Редактор после окончания грозной филиппики Гоголя подытожил:
— Надеюсь, я могу в последний раз объяснить вам интересы нашего издательства: мы стремимся развлечь нашего читателя, для чего печатаем иронические женские детективы, фэнтези, фантастику… Читатель знает, что и где у нас плохое, достаточно послушать наши теленовости, ставшие похожие на фильмы ужасов. Читатель устал от политики, от критики, от острых социальных нерешённых проблем, ему нужно чтиво для успокоения, чтобы унестись в мифический мир грёз. Всё, не буду вас больше задерживать!..
Зазвонил телефон, и редактор поспешно взял трубку:
— Да?.. О, приветствую вас, госпожа Попцова! — Голос редактора стал крайне мягок и льстив. — Вы здесь, у нас? Как же, как же, жду с нетерпением! У вас продолжение книги «Устрицы для идиота»? О, крайне интересно!..
В коридоре Гоголь заметил пожилую холёную даму в красной шляпе и в чёрных брюках в сопровождении целой свиты редакторов, вьющихся возле неё, как назойливые мухи. На лицах редакторов Гоголь заметил ослепительные лицемерные улыбочки до ушей. Редакторы постоянно поддакивали каждому слову холёной дамы и кивали ей.
— Конечно, уважаемая госпожа Попцова! — вставил своё слово один редактор, пытаясь идти рядом с модной писательницей и отодвигая локтем другого редактора, который в свою очередь хотел отодвинуть его и идти рядом с Попцовой.