Никого. Кроме этого хмурого человека, не поймешь – молодого или старого. Стоит рядом и протягивает ему миску с мутной желтоватой жидкостью.
– Что это? – спросил Соллий, подозрительно отшатываясь от миски.
– Вода.
Соллий молча уставился на человека, но миски не взял.
– Что тебе нужно? Зачем ты принес мне эту гадость?
– Это не гадость, господин, – терпеливо повторил человек, – это вода. Выпей. Тебе станет легче.
– Кто ты? – в третий раз спросил Соллий.
Он взял миску, нахмурился. Обнюхал жидкость. Никакого доверия к ней он не испытывал.
Тогда назойливый тип обмакнул в эту воду свой грязный черный палец и облизал его.
– Выпей, – настойчиво сказал он. – Видишь, я отпил. Она не отравлена. Ее можно пить.
Соллий зажмурился, пробормотал про себя "святы Близнецы…" – и одним духом осушил миску.
Ему действительно стало легче. Теперь, по крайней мере, язык во рту ворочался без усилий.
– Садись, – сказал он этому человеку. – Спасибо тебе. Поговори со мной немного.
Человек удивленно поглядел на Соллия, однако странную, с его точки зрения, просьбу чужака уважил. Уселся рядом. Степняки, как приметил уже Соллий, сидели на земле, скрестив ноги. В такой позе они могли находиться часами, и никогда у них ноги не затекали. Однако этот человек сел, вытянув ноги вперед.
Соллий пристальней посмотрел на него. Такой же чужак, как и он сам, Соллий? Непохоже. Узкие глаза, широкоскулое смуглое лицо, черные волосы, заплетенные в косицы… Нет, этот человек родился здесь, в Вечной Степи. Присмотревшись внимательнее к неловкой позе своего странного знакомца, Соллий вдруг понял, кого он напоминает: большую хищную птицу с перебитым крылом. У него больное колено, вот и мостится на земле, как получается. Неудобно ему так сидеть. Спина устает и ноги затекают.
– Ложись на спину, – сказал вдруг Соллий. Он сам от себя такого не ожидал. – Я посмотрю твое колено. Ты давно повредил его?
Человек молчал. Его темные глаза уставились на Соллия, и в них молодой ученик явственно читал глубочайшее изумление.
– Я лекарь, – пояснил Соллий. – Сдается мне, тебе можно помочь.
Человек покачал головой.
– Странный ты человек, господин.
– Почему ты называешь меня "господином"? – рассердился на упрямца Соллий. – Есть такое человеческое имя – Соллий, если ты его еще не слышал. Так называли меня мои собратья в Доме Близнецов, и я не вижу причины, которая помешала бы тебе называть меня точно так же.
– Причина есть, господин, – тусклым голосом отозвался пришелец.
– Назови ее.
– Я – раб. Мой хозяин велел мне присмотреть за тобой, когда ты проснешься. Дать тебе воды и всего, о чем ты попросишь.
Соллий прикусил губу, браня в душе себя за ненаблюдательность. Впрочем, трудно было винить его в этом: голова болела, и перед глазами до сих пор плавали круги. Однако теперь он разглядел на шее у своего собеседника широкий железный ошейник с выцарапанными на нем какими-то знаками.
– И все же позволь посмотреть твою ногу, – настойчиво сказал Соллий. – Можешь называть меня господином, если тебе так удобнее.
– Ногу мне сломали ОНИ, – раб кивнул в сторону шатров. – Не знаю, в бою или после боя. В битве не чувствуешь боли, а после битвы я потерял сознание. Меня вытащили бесчувственного из кучи мертвых тел. Иначе я не дался бы им в руки живым…
– Так ты – воин?
Раб засмеялся. Нехороший это был смех, тяжелый. Так смеются только отчаявшиеся люди, для которых давным-давно умерла всякая надежда.