Следы, как рассказывал мне Лилиус (а потом у меня появились и фотографии), располагались таким образом, как будто животное семенило по берегу на двух задних лапах. Местами между этими следами были отпечатки значительно меньшие, очевидно, оставленные передними конечностями. Вдоль направления движения зверя остались глубокие полосы, как прерывистый рубец от огромного хлыста. По-видимому, их оставил хвост. Двигаясь по следам в обратном направлении, от моря в глубь суши, Лилиус набрел на значительную кучу помета, содержащего рыбьи кости.
Все пальцы животного были снабжены когтями. Тщательные измерения показали, что правая ступня чуть меньше левой. В ней было около 40 сантиметров от кончика среднего когтя до пятки, а в ширину, в месте соединения пальцев в ступне, 32,5 см. В левой ноге размеры соответственно составляли 40,6x34 см. Длина шага, то есть расстояние между отпечатками кончиков пальцев одной ноги и пятки другой, составила 122,5 см. В тех местах, где животное поднималось в гору, пальцы впивались глубоко в почву, а пятки совсем не оставляли отпечатков.
Признаюсь, сначала все это показалось мне сомнительным и отпугнуло. Однако потом, когда я сам столкнулся с другим трехпалым, пришлось переменить отношение.
Если тридцать лет «охоты на чудищ» чему-нибудь могли научить меня, то одному: связанные с непойманными животными события простыми не бывают. Наоборот, всякий раз присутствует множество запутанных обстоятельств, то переплетенных с основной нитью, то кажущихся побочными и всегда возникающих как будто назло, чтобы навести тень на все дело. К этому причастны не только жулики и шутники; здесь нередко бывают «виноваты» какие-то местные условия. Вот, например, ламантин вдруг был обнаружен на берегу канадского озера Оканаган в 1950 году, вскоре после того, как несколько человек заметили (не в первый раз) в его водах «чудище», известное под именем «огопого». Так что отличить зерна от плевел не так-то просто.
Словом, после того, как время прошло и я заново переоценил рассказ Лилиуса, то вынужден был прийти к заключению: на свете существует некое трехпалое двуногое покрытое чешуей морское животное, живущее у африканских берегов.
Наберемся же духу признать, что это «новинка», а вовсе не что-то несообразное. Во-первых, несомненно, многие так называемые динозавры древности вели прибрежный образ жизни (особенно это относится к хищным их видам). Большая часть их пищи поступала из стоячих вод лагун и болот или представляла собой трупы обитателей моря, выброшенные волнами на сушу. Во-вторых, эти динозавры были приспособлены к передвижению вброд, к плаванию по мелководью, даже если некоторые из них и не обладали перепончатыми лапами.
Наконец — и это важнее всего — на нескончаемых побережьях Восточной Африки суша и море сочетаются между собой самым необычным образом. Бесчисленные реки, речушки, ручьи впадают здесь в Индийский океан, причем почти все они образуют огромную (в сравнении с их собственными размерами) дельту.