Идея героя-«клона» была предвосхищена в фильмах, не имевших к гипотезам генной инженерии никакого отношения. Ее самым простым и естественным воплощением стали сюжеты с близнецами. Жанр мог быть любым — детектив, комедия, фантастика, приключенческая драма или что угодно другое, где можно было остроумно и изобретательно обыграть каприз матери-природы: совпадение внешности при различии характеров. Иногда у близнецов не совпадали «предначертания судьбы», или, выражаясь наукообразно, социальные роли. Классический пример этого — многочисленные экранизации «Железной маски», где лишь одному из идентичных героев была уготована участь наследника трона. Лучшей, на мой взгляд, версией этого сюжета остается фильм 1929 года, где близнецов играет актер Г.Торп, а Д'Артаньяна — знаменитый Дуглас Фербэнкс.
Чаще, впрочем, два внешне похожих героя противостояли друг другу по принципу «добро и зло». В голливудском фильме-фэнтези «Женщина-кобра» (1944) борьбу вели две сестры, одна из которых была олицетворением светлой добродетели, другая — сатанинской злобы (обе роли исполнила актриса Мария Монтес). Контрастных по моральному облику «близняшек» интересно играли Оливия Де Хэвилэнд в триллере «Темное зеркало» (1946) и Бетт Дэвис в «Звонке мертвеца» (1964).
Прогресс техники комбинированных съемок и спецэффектов (и — увы! — отсутствие талантливых исполнителей-близнецов) приводили к тому, что обоих героев исполнял, как правило, один и тот же актер. В историю кино вошли близнецы, сыгранные Борисом Карлоффым (фильм ужасов «Черная комната», 1935), Конрадом Фейдтом («Нацистский агент», 1942) и Джереми Айронсом («Двойники» Д.Кроненберга, 1988). Среди весьма редких актерских дуэтов — сестры-близнецы Мэри и Мадлен Коллинсон (триллер «Близнецы зла», 1972), попавшие в кино после удачной съемки на разворот «Плэйбоя».
Кроме близнецов реальными прототипами клонов можно считать героев-двойников. Классический пример фильма о двойниках — сатирическая фантазия Ч.Чаплина «Великий диктатор» (1940), где замухрышка-парикмахер становится достойной заменой маниакальному властителю. Нисколько не умаляя гуманистических достоинств чаплинской притчи, заметим, что она построена на том самом мифе, который сегодня обрел новую жизнь именно в связи с клонированием: «зло коренится в генетическом коде личности; отберите власть у „генетических“ злодеев — и все будет в порядке». К сожалению, история изобилует примерами, когда все та же «социальная роль» сводит на нет очевидные достоинства генетического кода…
Кинофантастика стала наращивать армию двойников-«протоклонов» с помощью космических пришельцев. Начало было положено фильмом «Вторжение похитителей тел» (1956) Д.Сигела. Достигшие Земли инопланетяне заменяли жителей небольшого американского городка «двуногими овощами», бездушными и бездумными «зомби». Довольно бесхитростная фабула и особенно инопланетные стручки-коконы (в которых и происходит процесс «клонирования») настолько запомнились режиссерам последующих поколений, что роман Д.Финни, литературная основа фильма Сигела, был экранизирован еще дважды.
В последней на сегодня версии А.Феррары («Похитители тел», 1994) эпизод клонирования воссоздан с новыми натуралистическими подробностями: щупальца пришельца проникают в ноздри, уши, рот человека, после чего внутри кокона появляется его точная копия.
Примерно по той же принципиальной схеме строился и сюжет «Дупликаторов людей» (1965), «Звездного человека» (1984), «Зубастиков» (1986). А.Феррара и Д.Духовны («Они пришли из открытого космоса-2») не пренебрегли этой схемой и в 90-х, а значит, можно считать, что она пополнила список «бродячих сюжетов» мирового кинематографа.
Вплотную к теме клонирования примыкают фильмы о человекоподобных роботах, андроидах и киборгах, создаваемых не пришельцами из космоса, а землянами. Тем более что в некоторых картинах («Терминатор-2») эти искусственно сконструированные существа обладают еще и свойствами оборотней, превращаясь в копии других героев. Оборотнем, но уже иного происхождения — созданным земными учеными путем генной инженерии из клеток космического пришельца, — является героиня Наташи Хенстридж в фильме «Тварь» (1995), красавица и чудовище в одном лице.
Учитывая, однако, что родословную таких героев придется вести от Голема и Франкенштейна и что им была посвящена уже не одна статья в «Если», стоит вернуться к разговору непосредственно о клонах.
Именно так восклицает героиня комедии Х.Рэмиса «Множественность» (1995), в которой ученый-генетик создает несколько двойников-клонов для разрывающегося между работой и домашними делами строителя Дуга Кинни. Принадлежность этого фильма к жанру научной фантастики более чем условна, главная ставка делается на испытанные трюки и ситуации «комедии двойников» (а двойников — четыре, и всех с незаурядным мастерством играет Майкл Китон). Тем не менее в своем понимании «что такое клон?» создатели фильма отходят от примитивных обывательских штампов. Хотя во избежание путаницы профессор Лидс делает всем «Дугам Кинни» отличительные метки на шее, манерой поведения и привычками все клоны чем-то не похожи друг на друга. Один типичный «трудоголик», другой обожает вечеринки, третий, не в пример оригиналу, не слишком сообразителен. Можно вспомнить, что в эпизоде драки из фильма 80-х «Обнажающая бомба» персонажи-клоны, точь-в-точь как механизмы, повторяли движения друг друга (ради интереса, попробуйте несколько раз подхватить падающий со стола лист бумаги — двух абсолютно одинаковых движений не получится!).
Понятно, что в наше время, когда то в США, то в ЮАР делаются заявления о начале опытов по клонированию человека, кино может вникнуть не только в общую идею, но и в нюансы этой технологии. И все-таки даже в солидных дорогостоящих проектах многое по-прежнему отдается на откуп художественной интуиции.
В «Чужом-4» процесс клонирования (воскрешения) главной героини напоминает авангардистский «перфоманс»: женское тело бьется и изгибается под полупрозрачной оболочкой какого-то кокона. В результате операции на свет появляется совершенно взрослая человеческая особь. Конечно, многое оправдано законами жанра (истории о «чужом» — это, в принципе, та же «трэш»-фантастика, пусть и поставленная талантливыми режиссерами по многомиллионной смете). Но никто из создателей фильма, включая Сигурни Уивер — незаурядную драматическую актрису, не счел необходимым обыграть сам факт клонирования в дальнейшем сюжете.
В фантастическом триллере «Без лица» Джона By изменение внешности героев (фактически — появление их клонов) предпочли объяснить старомодным и малоубедительным образом — «надеванием» чужого лица.
Как ни странно, пока наиболее полноценно тема клонирования была раскрыта не в кассовом «блокбастере», а в достаточно скромном — по голливудским меркам — фильме «Джонни 2.0». Сценарист У.Маклафлин и режиссер Н.Фирнли не особенно ломали голову над сюжетной интригой, которая во многом напоминает коллизии знаменитого боевика П.Верхувена «Вспомнить все»: герой, вернувшийся к жизни в своей новой ипостаси, становится орудием для преступных деяний могущественной и антигуманной научно-промышленной корпорации. Заметим, что даже в чертах лица Джеффа Фейхи, исполняющего роль Джонни-2.0, есть что-то сходное с Арнольдом Шварценеггером, а роль главного злоумышленника играет Майкл Айронсайд, выступавший в аналогичной роли в картине Верхувена.
Но при всех этих параллелях и заимствованиях создатели «Джонни 2.0» достаточно серьезно отнеслись к самой проблеме клонирования. Клон Джонни Далтона (молодого ученого-генетика, искалеченного в схватке с «экологическими мстителями») создается в течение двадцати лет. По клеткам крови считывается его код ДНК, производится магнитограмма памяти, а процесс «спонтанной эмбриогенерации» позволяет получить зародыш, который развивается в аквариуме с зеленоватой жидкостью — последнее, конечно, явный киноштамп.