— Но что же в этом плохого?
— Я попробовал подкатиться к одной здешней девице. Она не слишком-то упиралась, но до определенных пределов. Я-то считал их невинными дикарями. Ха! Она сказала, что ей нужно кое о чем позаботиться, но так и не пришла. — Он казался чуть озадаченным. — Я думал, что ей нужно выпить какой-нибудь противозачаточный настой или сделать нечто подобное.
— У них есть такие средства, Боб.
— А! Ты хочешь сказать, что у нее могли быть…
— Да, насколько я понимаю.
— Тогда выходит, что и тебе повезло не больше, чем мне.
— Похоже на то.
— Это была та самая девушка, которая пришла уговаривать меня выйти из машины в тот первый день… ну, ты знаешь.
— Легкая Бабочка?
— Да.
— Боб, не принимай отказ близко к сердцу. Дело в том, что она положила глаз на Маленького Медведя.
— Тогда понятно. Он же будущий Вождь. А как ты узнал?
— Она сказала мне.
Боб подозрительно уставился на Таксиста.
— Как приятелю, Боб.
— Ну да, как же иначе.
Боб поднялся и вышел.
Таксист наконец уснул. Проснулся он очень нескоро и поначалу не мог понять, где находится и сколько времени миновало. Тут он заметил, что Шаман сидит возле него.
— Ну, Таксист, — обратился к нему Шаман, — все, по обыкновению, устроилось само собой, так ведь?
— Конечно. Иногда приходится чуточку подождать, но все разрешается помимо нас.
— Ты рассуждаешь, как шаман.
— Гм. И что ты мне скажешь?
— Я могу взять тебя в ученики.
Озарившая лицо Таксиста знаменитая ныне улыбка отразилась почти в точной копии на утомленном морщинистом лице Шамана. Оба молчали. Да, по-моему, им и незачем было говорить. Люди, обладающие столь тонким внутренним слухом, понимают друг друга без слов.
Что такое, Маленькая Лисичка? Нагнись ко мне и говори громче.
Ага. Ну, Боб отправился в путешествие. Он утверждал, что должен кое-что разведать и настоял на своем, невзирая на все мои возражения. По-моему, он не был готов. Как ни жаль, он ушел на запад и больше о нем никто не слыхал. Я не знаю, что с ним случилось… может быть, поселился среди людей другого племени, может, погиб от когтей хищного зверя или рук злого человека, и может, встретил какую-нибудь другую судьбу.
Что? Да. История на этом кончается. А теперь, пожалуйста, отнеси чайку шаманам — Старому и Таксисту. Они не спят, просто прикидываются уснувшими. Ступай. Они будут довольны. Пусть лишь одна нога Шамана находится в этом мире, однако забота такой милой девчушки им будет приятна. Отнеси им ромашки. Тогда, может быть, они и в самом деле уснут.
И отнеси отвара своей бабушке, Легкой Бабочке, и Вождю, Маленькому Медведю. Мы, старики, спим не так крепко, как вы, и засыпаем не сразу.
Мэри Джентл
ПОЛНОЕ ПРЕВРАЩЕНИЕ
Ветер колышет голубую траву Великих Равнин. Плоская, как тарелка, поверхность простирается во все стороны до безупречной окружности, образованной линией горизонта. Ни дерево, ни скала не нарушают однообразия. В сиреневом небе сияют семнадцать лун. Одно солнце — голубой гигант — почти закатилось, второе — белый карлик — еще висит в небе.
По пояс в траве стоит маленькая фигурка. Девочка так долго бежала, пригнувшись к земле, что у нее ломит все тело. Она выпрямляется, стараясь подавить крик боли.
Издали доносятся пронзительное стрекотание и свист. Ее заметили!
До сегодняшнего дня она жалела, что так мала ростом. Теперь она этому рада. Только невысокий человек может укрыться в траве, покрывающей равнину. Она бросается ничком, ползет, ее колени и локти становятся синими от сока растений. Сзади снова раздается свист талинорских охотников.
Девочка испытывает страх и горестное недоумение.
Ведь еще два дня назад все было так хорошо…
— Вон там! — просвистел талинорец. — Хелант!
Пел взглянула между двумя пучками стебельков, на которых сидели глаза талинорца. Далеко впереди шевелилась трава, хотя ветер стих.
— Держись! — крикнула мать Пел, сидевшая верхом на блестящем карапаксе другого талинорца по имени Балтензерил-Лашамара.
Гремя покровными щитками, охотничий отряд талинорцев понесся вниз по скалам. Длинное членистое тело Даласурея-Риссанихила, скользившее по почти вертикальной поверхности, выгибалось и извивалось, и Пел приходилось держаться изо всех сил.
— Быстрее! — закричала она, а потом, вспомнив, что человеческий голос звучит слишком низко для акустических сенсоров талинорцев, простучала сообщение по головному щитку инопланетянина. Глазные стебельки сократились, глаза на мгновение спрятались под твердым панцирем. Пел уже научилась расценивать это как выражение удовольствия.
Внизу движение замедлилось — талинорцы были приспособлены к жизни в скалах. Только ради традиционной охоты на хелантов они спускались на травянистую равнину.
Пел помахала рукой маме и другим членам научной экспедиции с Земли, удостоившимся чести участвовать в охоте талинорцев. Для землян настало время отдыха. Наверное, переговоры уже закончились, без всякого интереса отметила про себя Пел. Ей еще не хотелось улетать с Талинора.
Волосы упали ей на лицо. Она встряхнула головой, закрылась от ветра и стала смотреть назад, на скалистый «берег». Из голубой травы торчали скопления острых скал. Невозможно думать о них иначе, как об островах в океане травы. Спина талинорца мерно выгибалась, и Пел качало, словно на волнах. Они плыли по синему морю и охотились на морских зверей, хелантов.
— Мы отстаем!
Талинорцы, не обремененные грузом, двигались быстрее. Даласу-рей-Риссанихил отставал все сильнее.
«Острова» покрывали заросли древовидного кустарника, с ветвей которого свисали длинные гроздья пурпурных плодов, под кустами росли цветы — они складывали лепестки от прикосновения. Птицы-мотыльки летали только в эти часы, когда голубое солнце уже всходило, а белое еще не появлялось из-за горизонта. После восхода белого птицы снова засыпали. В трещинах скал гнездились мириады поющих насекомых, а ночью было светло от летающих светлячков…
— Они его догнали.
— Где?
Пел вглядывалась вдаль поверх головного щитка Даласурея-Рисса-нихила, но не могла рассмотреть подробности. По правде говоря, она предпочитала прогулку верхом охоте и совсем не жалела, что не стала свидетелем печального исхода.
Впереди заклубился дым.
— Дала, смотри!
— Кто-то промахнулся из лазерного ружья. Неужели они не понимают, что такое пожар в прерии?
Насколько могла судить Пел, Даласурей-Риссанихил был в ярости.
— А мне казалось, вы должны пользоваться только копьями.
— Конечно. Такова традиция. Думаю, когда мы вернемся, вождь устроит кое-кому хорошую взбучку.
Пел увидела, что талинорцы поспешно сбивают пламя. Другие несли чешуйчатого хеланта. Он лежал на спинах нескольких движущихся бок о бок талинорцев, те придерживали его загнутыми раздвоенными хвостами и возбужденно размахивали тонкими членистыми передними конечностями.
— А завтра ты поедешь с нами на охоту?
— Нет, я должна остаться дома. Завтра мой… — Язык щелчков и свистов ее подвел. — Завтра будет праздник. Возвращается северный отряд, и к тому же у меня…
Она не смогла найти слово, хотя бы отдаленно передававшее смысл словосочетания «день рождения», и пустилась в объяснения. Даласурей-Риссанихил загремел своим скорпионьим хвостом.
— Значит, ты живешь уже одиннадцать сезонов по времени вашего мира? Это много. Я думал, ты моложе.
Пел засмеялась про себя. Талинорцы часто не понимали самых очевидных вещей.
— А тебе сколько лет, Дала?
— Я взрослый три сезона.
Пел не стала утруждать себя вычислениями. Она знала, что это немного.