— А как же мы?
— Прискорбно. Непредвиденные обстоятельства.
— Но разве у нас нет никаких прав?
Переглянувшись с коллегами, она посмотрела на меня серьезно.
— Откуда? Говоря вашим языком, не вы купили это владение. Не вы его осваивали. Вам придется выселяться.
Трое стариков исчезли.
— И это все? — я посмотрела на Лысого.
— Как видите. Достаточно просто.
Он открыл дверь.
— Но я всего лишь агент по продаже недвижимости!
— И я тоже.
Ступив на яркий свет, он развеялся как дым. Остался лишь запах раскаленной улицы.
Прошла, наверное, минута, прежде чем я смогла изучить документ. Он был холодным на ощупь, а еще твердым и гладким, как пластик. Внизу стояли какие-то закорючки, которые с некоторой натяжкой можно было счесть подписями, ниже — мои фамилия и адрес, а дальше что-то вроде морзянки: точки и тире. Впрочем, стоило мне отвести глаза, как тире задвигались.
Я задумалась, не позвонить ли юристу. Но текст был достаточно ясен, даже понятнее обычного контракта на продажу участка: 14 августа 2017 года любые оставшиеся на Земле представители человечества будут уничтожены. Как раз такое слово и было употреблено, никаких эвфемизмов. Я, наверное, доживу, ведь мои родные с обеих сторон отличаются долголетием.
Позвонить в полицию? Так ведь оператор вызовет врача.
Открыв шкаф, я достала старую записную книжку мужа. Перелистывая дрожащими руками страницы, нашла наконец нужный номер под буквой «Дж» — Джеремия. Джеремия Фиппс — писатель-фантаст. Я его ни разу не встречала, но они с мужем ходили играть в пул.
Был уже полдень, но мой звонок, очевидно, его разбудил. Надо думать, писатели по утрам не работают — в отличие от банкиров и риэлторов.
Я сказала, что мне нужен совет по поводу одного загадочного предмета, и спросила, нельзя ли встретиться с ним во время ланча и узнать его мнение. «За мой счет, — добавила я. — «У Леонардо» подходит? Упоминание хорошего итальянского ресторана воодушевило его, и он согласился встретиться со мной в час.
Затем я позвонила знакомой, чтобы она меня подменила, и когда она появилась без четверти час, сложила фотографии и контракт в большой конверт и отправилась в «У Леонардо». Обычно я прохожу эти семь кварталов пешком, но жара на улице была под сто градусов по Фаренгейту. Включив кондиционер в машине на максимум, я на несколько минут вернулась в офис. Поступив так, я, наверное, внесла свой вклад в загрязнение атмосферы, но теперь, пожалуй, поздно волноваться.
Сидя у окна в кабинке размером с автостоянку, я потягивала холодную «колу», пока не увидела, как перед рестораном появилась престранная личность. У нее была косматая седая борода и грива седых волос, связанных в хвост. Приехал мистер Фиппс на старом, ржавом велосипеде, в обрезанных джинсах и футболке с эмблемой команды «Флорида Гейторс».
— М-да, странная история.
Я не показала ему фотографии и извещение сразу, а сначала рассказала, как ко мне пришел незнакомец и стал нести загадочную чушь. Принесли две кружки пива, я медлила, а он свою опустошил залпом. Я заказала большую пиццу-делюкс, решив, что остатки он сможет забрать домой.
— Этот Лысый нагнал на меня страху, — говорила я. — Его манера показалась мне угрожающей. Но, наверное, все дело в выборе слов.
— Он что, иностранец?
— Вроде того. — Достав три фотографии, я разложила их на столе. — А как вам это?
Взяв одну, он присмотрелся внимательней, поднял к свету, потом перевернул и оглядел оборотку.
— Гм-м…
— Видели когда-нибудь что-то подобное?
Скользнув глазами по остальным двум фото, он запустил пальцы в бороду.
— Не понимаю. Три листа пластика?
— Присмотритесь. Это же сцена из доисторических времен! А вот пробка на углу Шестой и Юниверсити, а здесь…
Он поглядел на меня недоуменно.
— Вы все это на них видите?
— Не на них, а в них! Они же трехмерные, они движутся. От них даже пахнет! — Схватив доисторическую картинку, я глубоко потянула носом и ткнула фотографией в его сторону. — Адский запах!
Нерешительно понюхав, он положил фотографию на стол.
— Да, м-м… послушайте… Не хочу совать нос не в свое дело, но, может, у вас кислотный флэшбэк? Я знаю, как…
— Я никогда в жизни не употребляла наркотиков!
Джеремия успокаивающе поднял руку.
— Просто пытаюсь подойти к делу научно. — Он отдал мне фотографии. — Рассмотрите их внимательно. Они остались прежними?
— Кроме этой. — Я перевернула фотографию. — Вы смотрели на нее вверх ногами. — Я достала документ из конверта. Он не изменился. — Взгляните.
Осмотрев обе стороны, он едва ли не ткнулся носом в пластик, точно выискивал на его поверхности пыль.
— Опять фотка?
— Нет. Это извещение. Оно дает человечеству пятьдесят лет, чтобы убраться с Земли.
— Не выйдет. — Прищурившись, он почесал бороду, явно подсчитывая. — На Земле три с половинной миллиарда человек… получается, около двухсот тысяч в день… скажем, восемь тысяч в час. Такую прорву народа автобусами на другой конец города не перевезешь. Не говоря уже о Марсе или других местах. — Он покачал головой и не то хохотнул, не то фыркнул, выпустив воздух через нос. — Не проходит.
— Вы думаете, я сошла с ума?
Джеремия пригвоздил меня взглядом: глаза у него были угольно-черные и налитые кровью.
— У каждого свои отношения с реальностью.
Принесли пиццу. Я заказала еще два пива и схватила свое, как только его подали.
Джеремия оказался просто-таки машиной для поглощения пиццы: шесть кусочков против моих двух. А ведь весил он не больше ста двадцати фунтов. Может, он ест только тогда, когда платят другие?
— Вот что вам нужно, — сказал он, не донеся до рта последний кусок. — Вы должны заинтересовать своим пластиком ученых. На Земле нет такого материала, который бы вел себя так, как вы говорите.
— Вы мне поверили?
— Ну… условно. Зачем вам лгать? У меня нет ни престижа, ни денег. И никогда не будет.
Он тронул среднюю фотографию, оставив на ней сальное пятно.
— Это угол Шестой и Юниверсити.
— Верно. — Я стерла отпечаток.
— И вы сейчас видите движущиеся машины?
— Да. Во всяком случае, мне так кажется.
Джеремия встал.
— Закажите мне еще пива. Я сгоняю туда и подниму пальцы. Потом вернусь, и вы сообщите, сколько их было.
Посмотрев, как он уезжает, усердно крутя педали, я заказала еще два пива и канноли. Может, мне удастся прикончить его прежде, чем он вернется? А пиво меня отвлечет.
Несколько минут спустя он появился на перекрестке и поднял три пальца. Потом повернулся: за спиной он держал два пальца другой руки буквой «V».
К его возвращению я почти расправилась с канноли.
— Хотите доесть? — я подвинула ему тарелку. — Вы подняли три пальца, а еще два держали за спиной.
Медленно кивнув, он взял с тарелки недоеденный пирог.
— Предположим, вы не станете никому рассказывать про межгалактического риэлтора. Предположим, просто назоветесь медиумом. Например: сделайте что угодно на углу Шестой и Юниверсити, а я посмотрю в кусок пластмассы и опишу ваши действия.
— А мне ответят, что у меня есть скрытая камера.
Он отхлебнул пива.
— В редакции газеты она вам не поможет. И на телестудии.
— В лаборатории, — возразила я. — Нужно заставить ученых прислушаться.
— Ага, но сперва надо привлечь их внимание. — Выпив залпом половину кружки, он поставил ее на стол. — Когда вы заканчиваете?
— В пять.
— Визитка есть?
Порывшись в сумочке, я нашла визитную карточку.
— У меня имеются кое-какие связи. Ждите звонка.
Джеремия объявился ровно в пять на машине, за рулем которой сидел молодой человек. Черный «шевроле» был старым и пыльным, с магнитной нашлепкой, рекламирующей местную телестанцию. Черная машина во Флориде? Какая дешевка!
Парнишка сиял глуповатой улыбкой, впрочем, что с него взять, он ведь настроился развлекаться вовсю. Водитель сказал: у них что-то там забронировано сразу после рекламы в половине седьмого. Согласившись поехать с ними, я протянула для пожатия руку. И вот тут-то увидела второго молодого человека в черном и с громоздкой Камерой.