Во-вторых, всем произведениям цикла придано очарование стилистики, принадлежащей Золотому веку русской классики. Прежде В нашей фантастике не так уж мало образцов «русского викторианства».
Российские фантасты наших дней последние года три-четыре затаскивают эстетические приметы Российской империи XIX столетия (в сильно облагороженном варианте) на территорию века XXII. Век XIX, спокойный и стабильный по сравнению со следующим столетием, вызывает желание перенести ощущения покоя и изобилия в будущее. Видна близость с «Героем нашего времени» М.Ю.Лермонтова. Лексика, интонации, построение фраз и сюжетные ходы как будто возвращают читателя в мир русской старины. Но лермонтовская эстетика смешана с элементами космического боевика — лучевым оружием, глайдерами, звездолетами, орбитальными базами.
Эти декорации понадобились Елене Хаецкой для решения художественной задачи большой сложности. Она создала мир, который может служить вместилищем идеальной любви. Тут люди живут со спокойной размеренностью, тут уважаем лишь тот, кто исполнен благородства, великодушия, отваги, чувства долга. Тут царят «викторианские» добродетели…
Но высшая власть и высший авторитет даются только тем личностям, которые способны проявить абсолютное, вплоть до полного безрассудства, самопожертвование во имя любви. Таких людей Хаецкая считает возможным освободить от ограничений и условностей любого рода. Устами главного героя в романе «Дикий подпоручик», офицера Штофрегена, она произносит ключевую фразу всей книги: «…я ведь только что объяснял, что обезумел от любви. Я как будто переместился в совершенно другой мир, где действуют законы, для обычной жизни неприемлемые». Таким образом этот мир способен иногда даровать безумцам возможность перехода в более высокий пласт реальности. Попав туда, они возвышаются над прочими персонажами, словно цари, чье правление легитимизировано миссией любви. Ведь они живут по иным законам. Елена Хаецкая делает их власть столь полной и безраздельной, что в рамках традиционной этики она может выглядеть безнравственной. Например, тот же самый герой, офицер, вовлек группу гражданских лиц в войну с вооруженными преступниками, хотя для их спасения существовал и менее рискованный способ. Почему это было ему позволено?
Только по одной причине: он получил статус государя-от-любви и, следовательно, не может ошибаться или выбирать тактику робких полумер. Столь же невозможно и его поражение: у него в кармане — «мандат Неба».
Макс Фрай выразил свои впечатления так: «Записки корнета Ливанова» — первая известная мне утопия, которую хочется видеть овеществленной. Хотя создание такой утопии в задачи автора… не входило. Но так даже лучше». Думается, это не совсем правильная оценка, а может быть, и совсем неправильная. Да, Хаецкая воздвигла новую утопию. Но не случайно, а сознательно. Ведь если удастся навеять читателю очарование цельностью страстей и одновременно целомудрием, которым наполнены «Звездные гусары», то в его сознании замерцает не столь уж неосуществимый идеал… нет, не космической империи, а царства любви.
Дмитрий ВОЛОДИХИн Соблазну переиначить, представить в другом свете сюжеты и героев классических книг подвержены многие писатели — как маститые, так и новички. Переписывать классику приятно и увлекательно.
Составители «Антологии альтернативной классики» представили на суд читателей девятнадцать рассказов, объединенных ревизионистским подходом к классическим историям и персонажам и разделенных на пять тематических блоков, которые посвящены сказкам, приключениям, детективу, фантастике и, собственно, самим писателям и их нелегкой писательской доле. Среди героев сборника Щелкунчик и пираты, персонажи самой печальной повести и принц подгнившего королевства, секретные агенты и еще не закатившееся солнце русской поэзии, Робинзон Крузо и Гекльберри Финн.
К сожалению, интересная концепция антологии существенно пострадала при реализации: уровень многих рассказов оставляет желать лучшего, и с подзаголовком составители явно ошиблись. Увы, качество исходного материала еще не гарантирует качества результата его переработки.
Среди удачных произведений следует отметить переложение французских сказок, сделанное Марией Галиной, по-свойски небрежную пиратскую историю Олега Дивова и рассказ Василия Мидянина «Что делать, Фауст?».
Впрочем, в предлагаемой читателю системе координат рассматривать рассказы нужно не обособленно, а в сочетании с оригинальными произведениями. Действительно, без знания оригиналов их перепевы теряют всякий смысл. Верно и обратное: «вариации на тему» придают классике дополнительное измерение и способны порадовать искушенного читателя. Тогда на первый план выходит не художественный уровень представленных рассказов, а оригинальность и «альтернативность» взгляда на известные всем сюжеты. С этой точки зрения, сборник — как результат вольных игр разума авторов — удался.
Сергей Шикарев
Рецензии
ГЕРОИ. ДРУГАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: Антология альтернативной классики.
Сост. Н.Резанова, В.Точников СПб.: Азбука классика, 2008. — 480 с. (Серия «Лучшее»). 5000 экз.
Сюжет дебютного романа Бакелла выстраивается вокруг противостояния двух человеческих цивилизаций, колонизировавших далекую планету. Это Нанагада — общество западного типа, заново входящее в индустриальную стадию развития после атомной войны, и цивилизация ацтеков, возродивших практику жертвоприношений. На протяжении столетий залогом мирного сосуществования были Проклятые горы, разделяющие континент на две части, но воинственные ацтеки прорыли туннель под горной грядой, и status quo оказался нарушен.
А вскоре читатель узнает, что за амбициями ацтеков стоят инопланетяне теотли, почитаемые в качестве богов. Однако исход конфликта зависит, разумеется, от человека — загадочного Джона де Брана, страдающего амнезией.
Дальнейшее развитие сюжета исчерпывающе характеризуется известной борхесовской классификацией: наличествует в нем и осада крепости, и поиски, и возвращение героя. Жители Нанагады защищают осажденную столицу, а де Бран возвращает себе память, странствуя в поисках древнего оружия. Роман Бакелла вообще слеплен из набора жанровых штампов: заезженный трюк с амнезией главного героя не использовал только ленивый, а противостояние двух цивилизаций давно стало общим местом НФ. В плюс автору можно было бы записать оригинальность в выборе конфликтующих сторон — ацтеки и жители Карибского бассейна, — но вряд ли случайно то, что на момент выхода книги уже прошла премьера блокбастера «Апокалипто» и уже пару лет как пользовалась популярностью первая часть кинотрилогии про пиратов Карибского моря.
Подобно своим «молодым и талантливым» коллегам Бакелл слепил книгу из подручного материала, большей частью уже использованного. Впрочем, как и положено жанру «трилогии», в котором выступает автор, события только начинают разворачиваться — в опасности уже все человечество.
Сергей Максимов
Тобиас БАКЕЛЛ. ХРУСТАЛЬНЫЙ ДОЖДЬ. Москва — Владимир: АСТ — ВКТ, 2008. — 413 с. Пер. с англ. А.Александровой.(Серия «science Fiction»). 3000 экз.
Вторая часть цикла «Трикстеры» по сравнению с первой напоминает продолжение сложной компьютерной игры в духе «Цивилизации». Новые задачи, новые персонажи, иные приоритеты развития.