Я на горьком опыте научился понимать, что ничего постоянного нет. Возможно, через тысячу лет кто-то обнаружит, что модель Кэмпбелла была лишь приближением к чему-то более глубокому, и найдет способ сломать эти теоретически непробиваемые стены. Если повезет, к тому времени обе стороны могут стать лучше подготовленными к поиску варианта сосуществования.
Я нашел Кейт на кухне.
– Теперь я могу ответить на твои вопросы, если ты этого хочешь, – сказал я. Утром после катастрофы я пообещал ей, что это время настанет – в течение недель, а не месяцев, – и она согласилась остаться со мной и подождать.
Она ненадолго задумалась:
– Ты имеешь какое-то отношение к тому, что случилось на прошлой неделе?
– Да.
– Выходит, это ты выпустил тот вирус? И ты тот самый террорист, которого ищут?
К моему великому облегчению, она спросила это примерно таким тоном, каким могла бы отреагировать на мое заявление, что я и есть Чингисхан.
– Нет, не я причина того, что случилось. Моей работой было попытаться это остановить, и я потерпел неудачу. Но к компьютерным вирусам это не имеет никакого отношения.
Она всмотрелась в мое лицо:
— Тогда что же это было? Можешь объяснить?
— Это длинная история.
— Неважно. У нас вся ночь впереди.
– Она началась в университете, – заговорил я. – С идеи Элисон. С одной блестящей, красивой, сумасшедшей идеи.
Кейт отвела взгляд, лицо ее залил румянец, как будто я сказал что-то намеренно оскорбительное. Она знала, что я не был маньяком-убийцей. Но было во мне и другое, относительно чего она испытывала меньшую уверенность.
– Эта история началась с Элисон, – повторил я. – Но заканчивается она здесь, с тобой.
Перевели с английского Андрей НОВИКОВ и Сергей СЛЮСАРЕНКО
©GregEgan.DarkIntegers. 2007. Печатается с разрешения автора. Повесть впервые опубликована в журнале «Asimov'sSF» в 2007 году.
Эрик Джеймс СТОУН. ПРАХ ОТЦОВ
27сентября 2999 года н.э.
Марипоза Эрнандес удивленно приподняла левую бровь, изучая декларацию груза в электронном блокноте, которую только что отправил ей пилот корабля. - Прах?
Она проверила в анкете название планеты-отправителя. И ее имплантат сообщил, что планета Иеровоам находится от Земли на расстоянии 37 592 световых лет. Недоумение Марипозы усилилось: за те три года, которые она проработала на орбитальной таможенной Станции № 9, она ни разу не видела грузового корабля, прибывшего из такой дали. Должно быть, эта допотопная посудина ползла сюда больше двух лет.
– Вы преодолели тридцать семь тысяч световых лет с одним только прахом на борту?
Пилот, сидящий за стеной из сверхпрочного стекла карантинной камеры, пожал плечами.
– На нашей планете нет почти ничего, чем стоило бы торговать. И этот прах тоже не для продажи.
Она проверила имя пилота по блокноту: Шеар-ясув Купер.
— Мистер Купер, с какой целью вы пытаетесь переправить прах на Землю, если не для продажи?
— По религиозным соображениям. – Его ответ звучал так, словно это было нечто само собой разумеющееся.
— Понятно, – сказала она, будто его объяснение имело какой-то смысл. Она смутно помнила, что ее прапрабабушка, католичка, иногда ставила на лоб метку пеплом – так она запрашивала свой имплантат о религиозном смысле какого-то события. Но ничего об импорте праха с других планет Марипозе не вспоминалось.
Она посмотрела в свой блокнот. Прах.
– Прах какой? – спросила она. – Биологический? Купер медленно кивнул.
— Это прах 9746 основателей колонии Иеровоама. Я возвращаю его на планету, где они родились.
— Человеческие останки? – Она отправила запрос в таможню Земли и Юридическую службу иммиграции и обнаружила несколько разделов, посвященных импорту человеческого биологического материала.
— Вам потребуется получить на это специальное разрешение. Я перешлю вам бланки.
– Спасибо. – Он улыбнулся ей.
– Мне также необходимо тщательно просканировать груз. Надеюсь, это не оскорбит ваших религиозных чувств? Мы не можем рисковать…
– Все в порядке.
Она указала на кресло у письменного стола в карантинной камере.
— Пожалуйста, садитесь и положите руку на стол, чтобы мы могли взять кровь на анализ. – Она послала команду системе через свой им-плантат, и у стола появилось голографическое изображение, чтобы показать Куперу, как правильно положить руку.
— Анализ крови? Вы, ребята, серьезно относитесь к таможне. – Произнося эти слова, он улыбался, потом подошел к столу и положил свою руку сверху на голографическую модель.
Его предплечье окружило сверкающее сдерживающее поле, из потайного отделения стола вынырнул манипулятор с иглой. Он плавно заскользил вдоль его руки, выбирая подходящее место, потом ввел иглу, и струйка крови потекла по прозрачной трубке. Примерно через тридцать секунд манипулятор снова убрался в стол.
— Мне кажется, вы взяли огромное количество крови для анализа, – сказал Купер.
— Мы хотим удостовериться, что в вашей крови нет элементов чего-то неизвестного.
В карантинной стене со стороны Марипозы открылся люк, и она взяла ампулу с кровью.
– Медики говорят, что это оптимальное количество для анализа. У них уйдет несколько часов на процедуру, – сказала Марипоза. – Если все чисто, вас допустят в общественные зоны Станции № 27. У нас есть несколько ресторанов и другие развлекательные заведения. Но ваш корабль останется на карантине до тех пор, пока у меня не появится возможность обследовать его.
Он широко улыбнулся ей.
– А у меня будет возможность угостить вас ужином?
Марипоза уставилась на него. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: это не попытка подкупа с его стороны, просто она ему понравилась.
Он опять заговорил раньше, чем она успела ответить:
— Простите. Я не хотел вас оскорбить. Вероятно, вас все время приглашают пилоты.
— Собственно говоря, нет, – призналась она. – Большинство пилотов, прилетающих на нашу станцию, об этом и не думают. Всем сотрудникам таможни Земли на дежурстве дают средства, подавляющие сексуальное влечение, чтобы нас нельзя было соблазнить и заставить нарушить правила.
К изумлению Марипозы, Купер покраснел.
— Ну… Наверное, Старейшины ошиблись.
— Старейшины?
– Правители Иеровоама. Они меня предупредили, что все женщины на Старой Земле – искусительницы и тут же постараются заманить меня в свою постель.
Марипоза уже подходила к Медицинскому отсеку, когда Вердан установил с ней мысленную связь через имплантат.
– Какова ваша оценка пилота с Иеровоама?
Марипоза нахмурилась и остановилась. Вердан был начальником Планетарной таможенной службы Земли. Являясь искусственным интеллектом высокого уровня, Вердан мог непосредственно контролировать работу более ста тысяч таможенников, но он редко занимался мелочами.
— Мне он кажется довольно приятным юношей, – ответила Марипоза, – хотя и несколько несведущим в здешних порядках. Но, думаю, с ним не будет проблем.
— Одна уже возникла. Его кораблю следовало зажечь красный свет еще до прибытия. Ему нельзя было давать разрешение на стыковку со Станцией.
– Простите?..
– Вы не виноваты. Дело в сопоставлении данных со старыми документами, я это уже уладил. Он не показался вам враждебно настроенным?
– Враждебно? Нет. А в чем дело?
— Корабль и его экипаж следует считать вражеской боевой единицей. Протокол требует, чтобы вы вооружились перед дальнейшим общением с ним.
— Вражеской? – Со дня рождения Марипозы не произошло ни одной войны. – А кто враг?
— Последние 592 года колония Иеровоама находится в состоянии войны с Объединенными Мирами. Они разорвали дипломатические отношения в декабре 2407 года, а шесть месяцев спустя Ассамблея ОМ приняла резолюцию об эмбарго. Торговля с Иеровоамом запрещена.