Есть легенда, что в одном нечеловечески прекрасном месте альпийских гор стоит маленькая кафешка. Так себе кафешка, в общем: и скатерти не очень чистые, и готовят невкусно, и официанты хамят; зато с веранды открывается самый нечеловечески прекрасный вид в этих краях. На стене кафешки крупная надпись краской: «Здесь — так». Так вот, дорогой друг, это прекрасный новый мир, и он совсем другой; здесь — так. Бессмысленно бороться с его законами; и если они тебе не по нраву — в мире, слава Аллаху, есть еще куча профессий, где компьютера ты даже не увидишь.
Превед, что ли…
Кое-что о независимости
Мелкие независимые предприниматели зачастую честнее и лучше крупных корпораций, давно выросших из штанишек морали. Впрочем, среди предпринимателей от софта (очень не любящих, когда их называют шароварщиками) «независимость» означает лишь меньшие масштабы при той же ублюдочной модели «плати за каждую копию».
Общеизвестная и навязшая в зубах метафора «украсть программу — не лучше, чем украсть машину, квартиру, кофемолку, телевизор, любимый тапок» — неверна в корне (хотя и выгодна с морализаторской точки зрения). Доводя сравнение до «жизненной правды», придется описать ситуацию как-нибудь так: вы легально получили машину (кофеварку) у производителя (или без всяких затрат скопировали у друга), 30 дней на ней ездили, а на 31-й двери перестали открываться. Машина — вот она, в руках (в гараже). Заведомо неполоманная, новенькая, уже привычная, своя. В таких условиях неоткрывающаяся дверь становится «мелкой технической проблемой», которую быстро и дешево решит ближайший кустарь-умелец. Нет?[Отсюда, при желании, можно вывести разницу в масштабах софтопиратства «здесь» и «там» — сродни способам выправления любых «мелких поломок»: у нас — «пойти к монтеру дяде Васе», у них — «обратиться в сертифицированный сервис-центр». Но мы таких выводов делать не станем] Известно ведь, что служба поддержки шароварных программ время от времени сталкивается с персонажами настолько незамутненными, что при сообщении «программа не работает, потому что ключ краденый» делают прекруглые глаза и немедленно покупают нормальную лицензию.
Шароварщики искренне ненавидят и крякеров, и кардеров. Шароварщики обсуждают лучший пакет для защиты своих программ. Шароварщики отсекают китайский трафик. Шароварщики шлют Голубицкому недобрые и неумные письма. И мало у кого (действительно мало у кого) из «сопричастных» возникает классическая мысль: «а может, в консерватории что-то не так?!» В конце концов, модель работает уже десятки лет (и, не дай бог, проработает еще столько же). Пользователи идут. Денежки капают. Так что тут неверного-то? «Чего ты суитисся?» — робко интересуется шароварная часть моего рассудка у не-шароварной части. А что я ей отвечу?
Только одно: продавать можно то, что есть у тебя и нет у других. В цифровой реальности возможность скопировать и использовать любой контент есть у кого угодно. Может быть, усилия нужно приложить не к тому, чтобы отобрать у пользователя эту естественную возможность? Может быть, стоит поискать: что именно есть у автора программы такого, чего нет у пользователей? Может, в «правильной модели» не существует кошмара украденного ключа (сгенерированного кейгена)? Например, автор и только автор владеет будущим программы: направлением ее развития, планируемыми «фичами», временем жизни — не стоит ли об этом задуматься? А может, стоит прислушаться к словам наивного хитрюги, «ничего не понимающего в нашем бизнесе», Сергея Михайловича Голубицкого? [См. «Голубятню» в «КТ» #634. Там, кстати, помимо советов шароварщикам, есть совершенно потрясающий анализ доступности пиратского софта. Не это ли признак проблемности сегодняшней модели продаж?] Его предложение «зарабатывать на общении вокруг своего софта», может, и имеет кучу недостатков, но уж точно осмысленнее сегодняшней «торговли ничем». Братцы, а ведь вы ничем торгуете. В курсе, да?
Фонд подаст…
Автор: Константин Курбатов
Экономический кризис в России сильно ударил по прикладным исследованиям. В результате множество молодых людей из университетов, академических и отраслевых НИИ были вынуждены искать средства на пропитание не в своих институтах, а на стороне и чаще всего — в областях, далеких от их прежней научной деятельности. Конечно, до мытья посуды дело не доходило, но и слово «инновация» в устах перебежчиков поневоле звучало редко.