Затем я отправилась в подразделение антитеррора “Альфа”. Весть, что в одном из кабинетов идет разговор о Савельеве, быстро облетела “альфовцев”, и вскоре все, кто в это время был свободен от службы, стали моими собеседниками. Я ловила каждое слово. Ведь для меня, гражданского человека, подвиг — событие! А тут — работа. За нее мало платят, на ней можно стать инвалидом, погибнуть! Но “Альфа” — это больше, чем работа. Это способ самовыражения, это образ жизни. Есть люди, которые не могут иначе! Таким был Анатолий Савельев. Профессионал экстра-класса. Отчаянный смельчак и осторожный прагматик. Строгий командир и надежный, верный друг.
Прошел все горячие точки — их стало так много на карте в последние годы: Кабул, Баку, Тбилиси, Ереван, Вильнюс, неоднократно Чечня. Из тех командировок, несмотря на всю их опасность, в родную Москву он возвращался живой! Собирались близкие, друзья, звучали песни (одна из самых любимых: “Дорогая моя столица, золотая моя Москва!”). Душа общества, добряк Савельев... Спели по куплету его любимых песен, вспомнили, как у одного из “альфовцев” был юбилей, он приглашает Анатолия Николаевича. Тот поехать не может и, чтобы как-то сгладить отказ, снимает свои ценные наручные часы и дарит юбиляру. Вспомнили, как однажды Савельев собрал нескольких “альфовцев”, чтобы срочно сдать кровь, необходимую мальчику, ученику школы, где училась его дочь. Как однажды летом приютил на своей даче незнакомого человека, оставшегося без крова...
Вспомнили, как начальник штаба берег традиции “Альфы”, как поднимал ее боевой дух. “Сотворим что-то невероятное, невозможное, потом оглянемся и поразимся: неужели мы это сделали? — вот что такое дух, вот что такое хорошая боевая песня!” — говорил он. Вспомнили о его неординарном мышлении, молниеносной реакции, способности мгновенно схватывать суть дела. Вспомнили, как он был прост и доступен, силен и бескорыстен, как, будучи уже полковником, сам тренировал молодых бойцов, показывая приемы рукопашного боя, как не терпел лжи, лести и трусости, как любил и берег людей, как ценил жизнь... Вспоминали дружеские застолья, в них Савельев тоже был заводилой, запевалой, тамадой. Когда произносил третий тост за павших, начинал перечислять не только родных, близких и друзей, но всех русских героев, чуть ли не с Александра Невского. “Это корни наши”, — говорил он. Вспомнили, как редко применял оружие — мог любого убедить словом. И того безумного террориста у стен шведского посольства, наверное, тоже надеялся уговорить сдаться.
Друзьям Савельева было что вспоминать: они творили историю. “Альфа” отказалась штурмовать здание парламента в 1991-м: там были русские люди. “Альфа” нарушила приказ о штурме Белого дома в 1993-м — там вновь были свои. Могла начаться гражданская война, а командиры “Альфы” хорошо знали, как развязываются войны. Они учили уроки истории, недаром любимым занятием Савельева было чтение исторической литературы, особенно документов. От рук “альфовца” в Белом доме не погиб никто. Прошло десять лет, и стало очевидно: Ельцин был плох, но и Руцкой с Хасбулатовым, нынче призывающим на помощь в наведении конституционного порядка в Чечне иностранные войска, не лучше. Немедленное “Разрешите выполнять?!” не всегда приводит к хорошим последствиям.
После ослушания начались годы опалы и унижений. Многие тогда ушли из “Альфы”. Савельев не ушел. Не потому, что идти было некуда — каких только должностей и окладов ему не предлагали коммерсанты! Но он упорно, упрямо тянул лямку “государевой службы”. “Кто еще их научит всему тому, что умеем мы?”, — говорил он друзьям о новом пополнении. Из того, первого, набора к 97-му году в “Альфе”, кроме него, никого не осталось: кто погиб, кто ушел, кто умер... “Альфа” была родным домом полковника Савельева, его любимым детищем, а он был ее душой.
Он хотел прослужить четверть века, не хватило полутора лет. Работал за идею: материальная сторона жизни для него лично мало что значила. Обычно слабые спотыкаются на трех камнях преткновения: слава, деньги, власть. Савельев был сильным. Пройдя огонь и воду, он не споткнулся, хотя камней на его прямую и честную дорогу было подброшено предостаточно.
Говорит Наталья Михайловна Савельева:
— Такого семьянина, каким был мой муж, поискать, но все равно служба для него была превыше личного счастья. В 1995 году произошел теракт в Буденновске, при освобождении больницы от банды Басаева погибли трое подчиненных Анатолия Николаевича. Я очень все это переживала. Я уже попадала в клинику неврозов во время его последней командировки в Афганистан, когда оттуда приходили “цинки”, а от него долго не было никаких известий. На этот раз, после Буденновска, я взмолилась: “Не могу больше! Или я или служба!” Вместо ответа он взял меня и дочь на похороны ребят, после спокойно сказал: “Ты не можешь? Ты и уходи! А я никуда не уйду!”. Я поняла, что всю жизнь буду нести этот крест, и мы больше никогда не возвращались к этому разговору.
Жены офицеров! Отдельная тема, отдельная песня! Любая семья держится на любви. Семья офицера держится т о л ь к о на любви, и с к л ю ч и- т е л ь н о на любви. Потому что перенести тяготы мужниной службы может только по-настоящему любящая женщина. Особенно сейчас, когда в брак с офицером вступают совсем не по расчету. Невесты поколений 50—80-х хорошо помнят, что выйти замуж за военного тогда считалось удачей. Семья не нуждалась, квартиры давали, войны не было... Теперь престижные женихи — бизнесмены и банкиры, менеджеры и брокеры, дилеры и дистрибьюторы. Офицеры, как, впрочем, вообще люди труда, в этой табели о рангах не значатся. Да и само понятие семьи претерпело изменения. Стало модно сожительствовать, “партнерствовать”, не заводя детей. Стало модно жить “шикарно и круто”. “Купи это, и тебе позавидует сосед!”, — кричат рекламы всего и вся. Не забота друг о друге, а бои самолюбий местного значения.
Наталья Михайловна Савельева говорит о другом:
— Анатолий Николаевич был мужчиной с большой буквы и очень любил радовать других, особенно своих близких. Как-то мы гуляли по Арбатскому вернисажу, мне понравилась картина, на которой был изображен мальчик с козой. Тогда ему не удалось купить картину — денег не хватило. И он, представляете, полгода ходил, при всей своей занятости, искал после работы ту самую “козу”, наконец нашел, принес и подарил мне. Я и думать о ней забыла, поэтому была потрясена и тронута. А он только поцеловал меня и, широко улыбнувшись, сказал: “Кто ищет, тот всегда найдет”.
У него были два любимых фильма. Первый — “Офицеры”. Второй — добрая русская сказка “Аленький цветочек”. Даже младшую дочь он назвал Настенькой, как в сказке... Очень любил стихи, постоянно носил их в “дипломате”. После гибели мне передали томики Ахматовой и Цветаевой, которые были с ним в тот роковой вечер.
Есть выражение: надежное мужское плечо. Я была замужем 27 лет, и все это время рядом со мной было даже не плечо, а стена! И поэтому, когда мужа не стало, у меня и у дочерей поначалу был дикий страх: “Что мы будем делать? Как жить?” Но мы взяли себя в руки, я ему как бы говорила: “Я выдержу. Ты не беспокойся! Мы не пропадем!” Я знаю, уверена, что в последние минуты жизни он думал о нас. Поэтому мы не имели права раскисать. В день его гибели младшая дочь пошла сдавать экзамен в университет, хотя училась по всем предметам на “отлично” и ей предложили поставить отметки без сдачи экзаменов. “Что? Халява? — сказала она. — Папа бы этого не одобрил!..”
Правду говоря, в последние годы у меня было предчувствие: что-то должно с ним произойти. Такие перегрузки, какие достались ему, могут надорвать любое, самое здоровое сердце. Жизнь его по интенсивности вмещала в себя несколько жизней, он всегда был на переднем крае, на острие судьбоносных для нашей страны событий! С его отзывчивостью, чуткостью, его потрясающей способностью все принимать близко к сердцу, чужую боль переживать как свою... После его гибели буквально во всех карманах его курток и пиджаков я находила таблетки валидола и нитроглицерина. Он не берег себя, не щадил, он никогда для себя не жил.
На памятнике, который установлен на могиле Героя России Анатолия Савельева на Николо-Архангельском кладбище Москвы, неподалеку от погибших в Буденновске “альфовцев”, высечены слова из молитвы: “Светите Отечеству вашему всегда, яко же звезды светлые, покрывайте бо присно сие от пагубы врагов и избавление от бури всякия. Ублажаем вас, воины русские, и с теплой любовью чтим вашу светлую память”.