Такие "точечные попадания" в самую суть прочитанного шолоховского рассказа встречаются почти во всех работах. Вот Юля Казанская: "Даже обессиленный голодом, он смог проявить упорство и противостоять соблазну". Кстати, почти все считают именно духовную дуэль Соколова и коменданта лагеря Мюллера самым главным подвигом Андрея, но толкуют его всяк по-своему. Юля увидела в этом подвиге глубинную связь с эпизодом ночной казни Андреем предателя ("…Он не хотел становиться похожим на него. Он не мог продать свою Родину за кусок хлеба"…).
А вот несколько иной поворот в "вечном сюжете" о стойкости и малодушии, о верности и предательстве.
ЛЕНА БАРЫШНИКОВА
"…Война сталкивает Соколова со всевозможными бедами, ужасами, муками, терзаниями и испытаниями. Лагерь для него — это испытание человеческого достоинства, силы воли. Впервые именно там Андрей убивает человека. Как ни странно, он убивает не немца, а русского. Но почему-то у меня не хватает смелости называть такого человека русским. Да, он русский по происхождению, он вырос на русской земле, прожил на ней долгое время, но он предал своё Отечество, свой народ. Я думаю, что такого человека нельзя называть даже россиянином, он хуже самого кровного врага: ведь всегда больнее получить удар от человека, от которого ты этого не ждёшь, чем от врага…".
Приведу теперь — пришло время! — слова так и не узнанного мною по имени и фамилии автора о первоистоках жизнестойкости и преданности Андрея Соколова своему Отечеству. Он, этот "аноним", не обозначивший своё авторство, сказал так:
"Где же те источники, которые давали ему силу, чтобы выдержать, устоять? Ответ на этот вопрос — в довоенной биографии Соколова — ровесника века, жизненный путь которого помечен памятными событиями в жизни народа и страны, где произошла Революция, где в труде и борениях создавался новый мир. То были обстоятельства, в которых формировались характер и мировоззрение человека, историческое сознание народа, сыном которого он являлся".
По-моему, здесь явно проглядывает совсем неплохая публицистика. Конкретный человек — и глубины исторического сознания народа; в урочный день и страшный час войны они не могут не сблизиться, и тогда, словно кресалом из камня, высекаются яркие, не гаснущие во времени искры массового подвига, массового героизма.
Меня же особенно умилили слова: "…где в труде и борениях создавался новый мир". Какая непривычная в нынешних условиях высочайшая оценка советского прошлого! Господам либералам следовало бы задуматься: не слишком ли они хватают через край, именуя это прошлое "чёрной дырой" в надежде поскорее убить память, особенно в юных головах и сердцах?
Такую же несокрушимую веру прочитал я и в сочинении Олега Пеева — кстати, единственном от руки написанном — мелким таким, осторожным "пружинящим" почерком. Очень думающий мальчик. Его (хотелось бы, чтобы таких становилось больше!) "на козе" истерического очернительства истории не объедешь. Ему сейчас слово.
ОЛЕГ ПЕЕВ
"Я задумался: какой же силой воли нужно было обладать человеку, голодному, ослабленному, для того чтобы морально победить фашиста-коменданта… Казалось бы, человек, относящийся к русским как к рабочему скоту, заставлявший их делать нечеловечески трудную работу, — но даже он понял, что храбрость и сила воли Соколова, простого солдата, оказалась сильнее его силы. Именно благодаря таким, как Соколов, Великая Отечественная война закончилась для СССР победой. Немцы сначала были лучше оснащены, у них была отличная боевая техника, блестящие военные планы. У немецких военачальников были все основания считать, что война с русскими будет для них "лёгкой прогулкой". Но они главного не учли — неколебимую и непостижимую русскую душу".
Олег Пеев, кстати, едва ли не единственный, кто особо обратил внимание на художественную выразительность рассказа. "Шолохов называет его (Андрея Соколова. — Г. Г.) глаза "мёртвыми"… Душа этого человека — как сталь, закалённая в огне тяжелых испытаний…" Мне сразу вспомнилось знаменитое "чёрное солнце" из "Тихого Дона". Молодец Олег, заметил такую важную художественную деталь!
Но вернёмся к началу разговора. Вот и Олег Пеев в ответе на вопрос о будущей судьбе Соколова и маленького Ванюши отделывается общими, клишированными фразами типа: "Можно только догадываться…", а завершает и вовсе плакатно: "Его внуки и правнуки — те люди, которые сейчас заботятся о том, чтобы человечество не забыло о военном подвиге, совершённом воинами Красной Армии".