- Да, - продолжал разговор Шолохов. - С этим Малкиным мне довелось встретиться в Москве. Тогда он уже работал в ОГПУ. А его букановские дела я описал в тридцать девятой главе третьей книги "Тихого Дона". Там о нем ведет разговор со Штокманом казак-старовер... Из-за этой главы и была задержана публикация романа в журнале "Октябрь" почти на три года. Мало того, уже тогда, когда разрешили печатать третью книгу романа, эта глава, вернее, этот эпизод с комиссаром Малкиным был кем-то выброшен. Но в первом книжном издании "Тихого Дона" третьей книги я все-таки добился восстановления этого текста. Спустя четыре года мы с Малкиным встретились, а поговорить было не о чем...".
В Российском государственном военном архиве мне удалось найти документальные свидетельства изуверских "подвигов" комиссара Малкина на Верхнем Дону. Они - в деле № 391, опись 3 фонда № 192. Это - фонд Управления 9-й Кубанской армии Северо-Кавказского военного округа за 1918-1921 годы, а дело № 391 называется так: "Донесения штабов экспедиционных войск армии о ходе ликвидации контрреволюционных мятежей в донских станицах (14 марта - 11 мая)".
В деле № 391 (лист 39) хранится сводка (донесение) от 16 марта 1919 года, подписанная весьма красноречиво: "Комиссар арестов и обысков Особого отдела IX [армии] Малкин". Вот, оказывается, каков был полный титул комиссара Малкина, проживавшего в доме Громославских в станице Букановской весной 1919 года, - "комиссар арестов и обысков". Приведем его сводку-донесение:
"11-го марта приехал в станицу Букановскую и там арестовал 26 человек. Так как там был комиссар Урюпинского отделения Емин, то я поехал в станицу Слащевскую, в станице Слащевской был комиссар из Урюпинского отделения тов. Фролов, он и арестовал главарей. Я пошел в разведку и нашел все приговоры и постановления выборных (у восставших). Приговоры явно контрреволюционные, в которых говорится: очистить от красных Дон и т.д. Я по подписям приговора начал арестовывать - арестовал 30 человек. После этого ко мне приходит казак 23-й дивизии, назвавшийся коммунистом, сказал, что "эти ваши аресты возмущают народ, все старики стонут от арестов, я поеду к тов. Миронову, который должен принять меры". Он еще добавил, что "тов. Миронову предложили командовать 9 армией, и он не согласился, а едет будто бы в Москву..."
14 марта вечером, когда я был у политкома 15 дивизии, пришел нарочный и сказал, кто-то приехал от Миронова и хочет освободить арестованных и передушить комиссаров Особого отдела. После того тов. Витишников сказал, чтобы приготовиться.
Утром 15-го марта распространились слухи, что в Вешенской станице 11 марта восстали казаки, разгромив склад с оружием, убив комиссара арестов и обысков Особого отдела.
Около 12-ти часов прибежал тов. Веревкин и говорил, что хутора Шайки, Астахов, Михеевский и Калининский подняли восстание и присоединились к восставшим уже станицам. Чтобы проверить слухи, мы поехали в разведку и обнаружили восставшие заставы в количестве 50 человек. Нами были приняты меры, выставлены 4 пулемета и 50 человек вооруженных, которых я собрал из находившихся здесь красноармейцев и местных коммунистов" .
Как видите, "комиссар арестов и обысков" не личный титул Малкина, придуманный им, а официальная должность, существовавшая в ту пору в так называемых "Особых отделах" - один из таких "комиссаров" был убит в Вешенской, и главной задачей "комиссаров" подобного рода и в самом деле были аресты и обыски людей.
Далее "комиссар арестов и обысков" Малкин сообщает, что отряду пришлось ввязаться в бой с восставшими, которые "стали усиленно наступать... Мы все время удерживали позицию, поддерживая сильный огонь из пулеметов и винтовок, но напора не выдержали, так как их было человек 400, и решили отступить за Хопёр в хутор Пески, заняв позиции на буграх. Отступление провели без потерь, в Песках находилось нас 60 человек и обоз. Я послал нарочного в станицу Кумыженскую для поддержки, посланный мой человек мобилизовал всех фронтовиков (которые охотно пошли), которых мы вооружили и они яростно борются с восставшими стариками. По сведениям, проверенным мною, в восставшей станице Слащевской восставших около пятисот человек, вооруженных винтовками (не все), в остальных восставших станицах идет мобилизация, от 17 до 50 лет.
Восставшими руководят есаул Алферов и Гришин. Алферов и Гришин и атаман хутора Калининского издали приказ: всем тем, кто найдет меня и Фролова, расстрелять на месте и освободить всех арестованных нами в целом ряде хуторов и станиц.
Комиссар арестов и обысков Особого отдела IX Малкин".