Запад искусственно взвинчивает прогресс (адекватно потребительскому типу сознания) и соответственно меняется несоизмеримо быстрее и масштабнее нас . И здесь мы опять возвращаемся на круги своя — ИЗМЕНЕНИЕ (нации, архетипа, идеологии, религии и тому подобное). Неуемное изменение Запада с неизбежностью ведет к деградации и полному распаду личности (нации, религии, государства). Значит, для выживания в условиях жесточайшей конкуренции цивилизаций нам крайне необходимо ИЗМЕНЯТЬСЯ, но в МЕРУ, в рамках своих коренных ценностей. В этом спасение России и, быть может, мира.
Но какой монарх (после Петра I), какой вождь (после Сталина) и какой президент России способны на такую эпохальную и, что особенно важно, перманентную работу? А подъемна ли вообще такая работа без политической силы с русско-советской ориентацией и качественно новым (а не модернизированно-“совковым” или подражательно-либерально-“совковым”) взглядом на реальность XXI века? Пока такой силы нет, но есть ее родовые признаки. Они станут реальной силой тогда, когда русская общественная мысль создаст НОВЫЙ идейный фундамент. А его конструкция в свою очередь может быть возведена только мыслью, охватывающей всю Большую Историю России.
Именно тогда русский мир открывается как единая траектория русского бытия, из которого неопровержимо следует: крах СССР — это навсегда, а кризис Русской цивилизации, как и любой кризис, в принципе преодолим. Это позволит, наконец, найти точный баланс между ИЗМЕНЕНИЕМ русской ментальности (она — продукт Большой Истории) и МЕРОЙ этого изменения в рамках базовых ценностей (и они — продукт Большой Истории) . А в итоге мы можем получить реальный шанс для возрождения первичных форм русско-советской жизни — православия и социализма (но уже обновленного, включающего в себя продуктивные старые и новые социальные институты; как хорошо сказал С. Кара-Мурза в другой своей работе — новый социализм, “хлебнувший глоток капитализма”).
(А между тем при МГУ существует солидный кворум ученых, который уже не один год идет по одному и тому же исследовательскому кругу “старый социализм — новый социализм”. Мне кажется, что такое исследовательское пространство чрезвычайно узкое и тупиковое.)
Легко, однако, сказать — изменить ментальность. Процесс этот в России крайне болезненный и неадекватен замыслу (вспомним раскол; худшее в реформах Петра; командный атеизм в СССР; нынешняя катастрофа — реакция на диктатуру либерализма). Да и в Европе Реформация проходила в череде кровавых войн. И тем не менее выбор для нас жестокий, но необходимый: испытывать периодические потрясения с непредсказуемыми последствиями или проявить гибкость по принципу: “Богу богово, кесарю кесарево”. Я предлагаю только пристально вглядеться в некоторые черты нашей ментальности: приоритет государства над личностью; сам принцип тоталитарной культуры в динамике XXI векa: следствие двух первых черт — неразвитость гражданской ответственности (одно из самых уязвимых наших качеств, допускающее при малейшей “слабине” власти взлет на социальную вершину авантюристов и манипуляторов сознанием); существенно ослабленное этническое сознание у русских, которое мы “поменяли” (я уже писал об этом) на державно-соборное пpи собирании земель (а в итоге — геноцид русских в империи, нами созданной! Где и когда было что-нибудь подобное в мировой истории? А дело в том, что “малые народы” России, СССР по-своему мудро пользовались державным сознанием русских для собственного выживания и становления. Но, окрепнув, при любом удобном случае они взрываются своим этногенезом, взрывая целостность державы и “обнуляя” этническое сознание русских. Обвинять их мы не можем: этногенез — объективный процесс. Остается только удивляться, почему наш менталитет упорно “не учитывает” этого и мы с наивной обреченностью постоянно склоняем голову на эшафоте “дружбы народов”), ну, и так далее.
Но вернемся, однако, к нашей теме. Так что же нам делать с марксизмом, учитывая опыт применения истмата именно в России?
Ну, прежде всего нужно воздать должное этому великому учению при всех его противоречиях и непоследовательности. Марксизм помог реализовать русскую мечтy, открыв тем самым полноценное богатство жизни, именуемое “социализмом”. Есть много, слишком много, причин того, почему мы упустили свой шанс. Но одно мы доказали неопровержимо: в XXI веке при такой жесткой корпоративности и одновременно такой жестокой дифференциации мира (каких не было никогда) былую мощь и духовную силу России может воскресить только НОВЫЙ СОЦИАЛИЗМ. (Но, разумеется, в рамках преодоления кризиса Русской цивилизации.)