Второй вариант также губителен. Поврежденный носитель с источником «ядерной смерти» станет своего рода миной замедленного действия, способной взорваться в любой момент. Одновременно существует некоторая вероятность того, что в сбитой ракете при падении произойдет инициирование заряда боевой части. В этом случае возможный высотный взрыв нанесет повреждения озоновому слою — защитнику живого мира планеты от жесткого губительного ультрафиолетового излучения. Кроме того, повышенную опасность будут представлять радиоактивные зараженные части разрушенной ракеты, как стремительно несущиеся к земле, так и лежащие на поверхности планеты…
В течение последующих нескольких десятков минут массовый обмен ядерными взрывами приведет к тотальному разрушению природы. Применение ядерного, химического, биологического, геофизического оружия резко изменит газовый атмосферный состав. Неминуема экологическая катастрофа, гибель цивилизации. Если примерно одновременно взорвутся сотни сверхмощных боеприпасов, то это приведет к непредсказуемым геологическим, климатическим и прочим катаклизмам, в том числе сдвигам земной коры, и никто не может гарантировать, что Земля не развалится на множество кусков-астероидов…
Какой выбор может сделать человечество, если гонка вооружений перенесена в космос (еще в середине 80-х гг. проходила информация о том, что при разовом запуске космического корабля «Челленджер» на околоземную орбиту могут быть выведены три платформы, каждая из которых несет по 25 ракет с ядерными боеголовками), если один залп современной атомной подводной лодки несет миру 960 Хиросим? Уже сейчас на Земле накоплено ядерных боеприпасов общей мощностью свыше 50 000 мегатонн. Для сравнения напомним, что за всю вторую мировую войну было израсходовано взрывчатых веществ общей мощностью немногим более 5 мегатонн. Применение даже 1/10 современного арсенала термоядерного (ядерного) оружия приведет к «ядерной ночи» и далее — к катастрофической для всего живого «ядерной зиме».
Итак, последствия третьей мировой войны невообразимы и труднопредсказуемы, и пережившие войну будут завидовать мертвым. И Действительно, кто знает, не уподобится ли Земля Марсу?
В любой войне были победители. Значит, должны быть победители и в третьей мировой войне (если только, разумеется, планета не будет разнесена в «пух и прах»)? Наиболее вероятно, что на Земле останутся — по крайней мере — хотя бы несколько сотен миллионов человек цивилизованного общества…
Что же будет дальше?
«Отсидевшись» в подземельях и в космосе, победители станут хозяевами Земли, природные условия которой будут значительно изменены. На первых порах они будут продолжать развитие своей цивилизации главным образом в недрах планеты, так как в подземельях будет поддерживаться нужный им микроклимат. Поскольку на планете никто не будет им препятствовать из также оставшихся (выживших и адаптировавшихся в новых условиях) представителей рода человеческого (которых победители могут добить полностью, исходя, допустим, из тех соображений, чтобы на планете осталась одна нация), то на Земле будут параллельно сосуществовать и развиваться цивилизации двух уровней:
1. Цивилизация победителей.
2. Цивилизации остальных представителей человечества, адаптировавшихся (выживших, приспособившихся) в послевоенных эколого-технических условиях.
Если в различных уголках планеты уцелеют еще даже миллионы- людей — представителей коалиции государств, проигравших войну, — они вряд ли смогут поднять научно-промышленные потенциалы своих государств (да и победители вряд ли позволят это им сделать). Но они или их потомки могут выступить в роли «учителей» адаптировавшихся в новых условиях, скажем, аборигенов острова Пасхи или племени людей каменного века в Гималаях или дебрях Амазонки; могут оставить о себе Нью — «Черные камни Ики», нью-легенды-мифы-религии нью-догонов-индусов-майя и т. д. и т. п. Победители же, став хозяевами планеты, в считанные столетия поднимут свою цивилизацию на фантастический уровень, и космос станет им родным домом. Не уместно ли на данном этапе рассуждений вспомнить Атлантиду и ее противников?
9 ноября 1929 г. Малил Эдхем, директор турецкого национального музея в Стамбуле, обнаружил два фрагмента считавшейся навсегда исчезнувшей карты мира. Ее автор — Пири Рейс, известный турецкий адмирал и ученый-географ, живший в конце XV — начале XVI вв. В своей знаменитой книге «Бахрийе» Пири Рейс рассказывает, при каких обстоятельствах он создал в 1513 г. свою карту (до нас дошла лишь ее небольшая часть, начертанная на коже газели): при составлении карты адмирал пользовался какими-то документами, восходящими к эпохе Александра Македонского. Это еще не самое удивительное. Самое удивительное то, что на пергаменте изображены целиком Южно-Американский континент (с совершенно не изученными в то время реками: Амазонкой, Ориноко, Параной, Уругвай) и часть побережья Антарктиды, той самой Антарктиды, которая была открыта в 1821 г. русскими мореплавателями Беллинсгаузеном и Лазаревым. Тем не менее факт остается фактом: материки изображены. И не просто изображены, но с поразительными подробностями: горными хребтами, линией морского берега, реками, озерами и т. д. Чтобы понять исключительность этого географического феномена, достаточно нескольких сравнений с другими географическими картами той эпохи. Так, например, карта 1514 г. Жана Североа, точная для Европы и Африки, определенно ошибочна для Америки. Столь же неверны карты Лопе Хаменна (1519 г.) и Себастьяна Мюнстера (1550 г.).