Однако в каком-то полуметре от аквалангистов «торпеда» остановилась, и на них лукаво поглядел дельфиний глаз.
Джоанна ясно видела короткое рыло, которое с характерным переломом переходило в покатый лоб с большим белым шрамом. Это была афалина. В самом ее появлении не было ничего особенного: не такая это редкость в Ирландском море. Но дикие дельфины не подплывают к людям и уж, во всяком случае, не нападают на них. «Быть может, он удрал из океанариума и теперь, соскучившись по людям, хочет возобновить контакт с ними?» — подумала Джоанна и тут почувствовала на плече руку Майкла. Он в недоумении показывал на невесть откуда взявшегося гостя. Доктор
Джоунз выразительно — насколько это возможно в гидрокостюме с аквалангом за спиной — пожала плечами. Минут десять люди и дельфин неподвижно висели в воде, пристально разглядывая друг друга. Наконец Бейтс потянул Джоанну вперед, недвусмысленно показывая, что пора вернуться к делу. Не слишком охотно она последовала за Майклом, то и дело оглядываясь, чтобы посмотреть, как поведет себя дальше этот необычный дельфин. Некоторое время он смотрел вслед аквалангистам, а затем развернулся и исчез в зеленоватой толще воды. В тот день доктор Джоанна Джоунз и не предполагала, что ей придется еще не раз встречаться с этим дельфином, а сам он станет знаменитостью не только острова Мэн, но и побережья Англии. Дональда, как окрестили его позднее, непреодолимо тянуло к людям. Вскоре он свел знакомство чуть ли не со всеми пловцами и ныряльщиками в окрестных водах, хотя не обошлось и без недоразумений. Увидев рядом с собой внезапно вынырнувшее огромное тело, кое-кто из пловцов пугался и спешил как можно скорее добраться до берега. А там начинались рассказы о том, как «чудовищный дельфин» хотел утопить человека, разрезать пополам своим «острым как бритва» спинным плавником, «защекотать до смерти» и так далее, в зависимости от богатства фантазии рассказчика.
Между тем это внушительное животное — длиной Дональд был больше трех с половиной метров и весил никак не меньше трехсот килограммов — держалось неизменно дружелюбно, проявляя при этом поразительную осторожность. Дельфин был настолько силен, что ему, будь он злобно настроен, ничего не стоило бы искалечить или даже убить человека подобно тому, как его собратья расправляются с крупными акулами. Другое дело, что Дональду оказалась свойственна прямо-таки поразительная игривость.
Первой это испытала на себе доктор Джоанна Джоунз, постоянным компаньоном которой во время подводных работ стал Дональд. Как-то раз она собирала на дне образцы и складывала в ведро, а ее ассистент Бейтс на веревке поднимал их в лодку. Дельфин вертелся рядом и с любопытством наблюдал за ней. Когда очередное ведро наполнилось и медленно поползло вверх, Дональд устремился за ним и толчком рыла перевернул. Образцы вывалились на дно. Решив, что это произошло случайно, Джоанна погрозила озорнику, который отплыл в сторону и, казалось, едва сдерживая смех, ожидал, как она поступит. Доктор Джоунз вновь собрала рассыпанные образцы в ведро. Но едва оно стало подниматься, дельфин опять перевернул его. Это повторилось и в третий, и в четвертый раз. Утихомирить или прогнать расшалившегося Дональда оказалось невозможно. Пришлось прервать работу. Однако на следующий день началось сначала. В итоге график исследований оказался угрозой срыва.
Выход нашел слесарь-умелец с океанологической станции, снабдивший ведра крышками с запорами. Когда через три дня Джоанна Джоунз спустилась с ними на дно, дельфин был тут как тут, явно намереваясь продолжить игру. Он плавал вокруг, пока Джоанна наполняла их образцами, и при этом, как утверждала она, лукаво подмаргивал, когда та стала прилаживать крышки, Дональд подплыл почти вплотную и стал внимательно следить за ее манипуляциями. Доктор Джоунз сделала вид, что ее ничуть не беспокоит его присутствие. И вот первое ведро пошло вверх. Дельфин настиг его в нескольких метрах от дна и сильно поддел рылом. Увы, крышка плотно сидела на месте, Дональд повторял свои атаки до тех пор, пока Майкл не втащил ведро в лодку. То же самое произошло и со второй партией образцов. Когда же стали поднимать третье ведро, дельфин сопровождал его до самой поверхности, «обнюхивая» запоры и крышку и даже пробуя их на зуб. После этого игра с опрокидыванием ведер прекратилась. Впрочем, объектом внимания общительного дельфина были не только сотрудники океанологической станции. В ранние утренние часы, когда пловцов и ныряльщиков на пляжах еще не было, Дональд повадился навещать вышедших на промысел рыбаков. Он вел себя вполне прилично: не рвал сети и не похищал улов. Разве что позволял себе попрыгать да окатить водой сидевших в лодке. Однако и того было достаточно, чтобы распугать рыбу. Рыбаки прощали все это лишь потому, что у дельфина не нашлось любимчиков — каждый раз он выбирал новую жертву для своих акробатических упражнений.