Провинция Биньчитхиен, административный центр которой город Хюэ, больше всего пострадала за тридцать лет войны и бомбардировок. Ведь она занимает середину Вьетнама, эта провинция, по которой до 1975 года проходил кровоточащий шрам раздела страны. Сейчас в провинции Биньчитхиен больше нет бездомных и голодающих.
Навсегда нет.
Валериан Скворцов
Ни одной пропавшей улицы
Т очно такая же осень могла быть в Таллине в XIII, XV и в любом другом давнем столетии... У подножия оборонительной стены опадали с деревьев желтые, огненные, рыжие листья... Оттуда, где зияли окна и бойницы почерневшей и вымытой дождями стены Верхнего города, ветер выдувал листья, и они, покружившись в пронзительно чистом воздухе, желтой стаей садились на спадающие к брусчатке склоны; шурша, неслись туда, где переплетались и теряли направление узенькие улочки, между соборами, домами с островерхими черепичными крышами...
Но в эти светлые осенние дни весь город был обшит строительными лесами. И без того узенькие улицы стали совсем непроходимыми, и шаги горожан не отдавались так гулко, как прежде... Отыщешь глазами хорошо знакомое строение — оно обнесено деревом, повернешь за угол — там то же самое... Город реставрировался. Готовился к олимпийскому лету 1980 года.
В эти первые минуты в городе я чувствовал себя так, словно ходил в тесной одежде. Но скоро увидел: ничто не изменило обычного ритма жизни таллинцев — маленького прохода, оставленного в перекрытой улице шириной в три шага, было достаточно, чтобы горожане не сворачивали с привычной дороги, шли, как шли всегда. Или вдруг на пути вывернутая брусчатка — кажется, ничего не стоит свернуть в соседнюю улицу и, обогнув всего лишь один дом, выйти по ту сторону. Но нет, таллинцы оставались верны себе: для пешехода была отведена тропинка, поднят бортик с перилами...
Увидев темный, упакованный лесами дом, кондитерскую на развилке улиц Пикк и Сяде, я не успел свыкнуться с мыслью, что не смогу выпить традиционный кофе и съесть ватрушку, что делал обычно, сойдя с поезда, как за перекрестьями строительных досок заметил светящиеся окна, в них людей. Стал искать проход, и в это время меня кто-то тронул за руку.
Передо мной стоял молодой человек лет двадцати пяти, с бородой и свисающими русыми усами. Я сразу уловил знакомую манеру улыбаться и узнал Яана Соттера. С Яаном мы познакомились весной, в мае — ехали вместе на автобусе из Домодедова: я возвращался из Владивостока, а он из Бурятии. От него узнал, что он архитектор, после института почти не успел поработать, сразу же ушел в армию и вот теперь, отслужив полтора года, возвращается домой, в Таллин. Услышав это, я сказал, что знаю и люблю его город и есть в нем у меня друзья. Помню, в подтверждение рассказал ему случай о том, как, в очередной раз посетив Таллин, на вокзале встретил знакомого эстонца, который пригласил меня в гости. Ограничившись в тот день легким обедом, вечером отправился к нему. Когда мне открыли дверь, я не уловил в доме никаких признаков готовящегося ужина. «Сейчас будем пить кофе», — сказала его жена и поставила на стол маленькие чашки, сахарницу... И тут я окончательно убедился: еды не будет. Мною овладело настоящее чувство голода. «Положу побольше сахару, — решил я, — выпью кофе, а потом съем кофейную гущу». Не успел об этом подумать, как хозяйка пододвинула мне чашечку и сказала: «Для вас мы кофе процедили...»
— Если вы были очень голодны, — сказал тогда в автобусе Яан, — это немного смешно... Но наши родители, как и ваши, любят накормить семью досыта, и потому, когда собираемся мы сами с друзьями, то на стол подаем самую малость, для поддержания разговора...
И вот мы снова встретились. Узнав, что меня интересует реставрация города, Яан сказал:
— Я же работаю в Институте проектирования памятников культуры, чем смогу, помогу.
— Яан, а вы сами участвуете в реставрации города? — спросил я.
— У меня очень интересная работа... В городе нашли древний колодец, хотим восстановить его. Делаю проект, но материалов мало. Есть только одна старая открытка с изображением колодца, и то слепая... — Яан, немного подумав, добавил: — Хорошо бы вам встретиться с начальником инспекции по охране памятников архитектуры города Таллина Расмусом Кангропоолем, учился он в Ленинграде, знает нашу историю, любит старину... Подождите, я позвоню ему...