Миф 1. О Золотом веке
Золотой век в Португалии пришелся на начало эпохи Великих географических открытий: конец XV — начало XVI века. То было время небывалого, но заслуженного величия Португалии, время счастливых королей, блестящих поэтов и мужественных героев-мореплавателей, которые то и дело бросали вызов судьбе, отправляясь в опасный путь во славу своей страны...
Все началось с того, что Жоан I Великий, которому, по словам поэта, «не с кем было уже сразиться на Земле», отправился по океану в сторону Африки для усмирения марокканских корсаров. Взятие в 1415 году города Сеуты на североафриканском побережье дало начало португальской империи.
В XV веке португальский флот был сильнейшим в Европе. Сегодня он входит в десятку самых многочисленных
В первый заморский поход короля сопровождали сыновья. Один из них — инфант Энрике — и есть главный герой мифа. Он стал известен миру как Генрих Мореплаватель, хотя морская вылазка с отцом так и останется его первым и последним путешествием по морю. Инфант тем не менее заслужил свое прозвище: он не только опрашивал всех заезжих путешественников, рисовал навигационные карты, но и разбирался в устройстве компаса и астролябии. Это он создал легендарную мореходную школу в Сагреше. Его усилиями и на его средства были подготовлены первые морские экспедиции португальцев вдоль Западного побережья Африки.
Мадейра, Азорские острова, Золотой берег — это только начало… В 1486 году Бартоломеу Диаш огибает Африканский континент — мыс Доброй Надежды покорен. В 1498 году Васко да Гама открывает морской путь в Индию, в 1500-м Кабрал достигает берегов Бразилии. Когда-то Генрих Мореплаватель силком загонял моряков на сконструированные им же каравеллы, заставляя плыть за мыс Бохадор, где, по поверьям, лежало погибельное «зеленое море мрака». Теперь искатели приключений и наживы сами тысячами прибывают в страну. А из нее по миру расходятся черные невольники с Золотого берега, пряности с Молуккских островов, индийский чай и китайский фарфор из Макао.
Так Португалия волшебным образом превратилась из дальней глубинки в центр мира. Но важнее новых земель и мифических богатств была неоспоримая слава первопроходцев. Она-то и «подпитывала» португальцев во все трудные моменты, которых становилось все больше по мере того, как начиная со второй половины XVI века Золотой век клонился к закату: маленькой стране не под силу было управлять гигантскими колониями.
Сегодняшний путешественник видит только осколки блестящего Лиссабона эпохи Золотого века — пасмурным ноябрьским утром 1755 года землетрясение в одночасье превратило его в руины. Остались кое-как устоявшая крепость Сан Жоржи на вершине одного из холмов, кафедральный собор, потерявший в тряске башни, похожий на скелет динозавра остов монастыря кармелиток да чудом уцелевший район Белен. Здесь в ознаменование благополучного возвращения Васко да Гамы из Индии на месте маленькой часовни покровительницы моряков Святой Марии Вифлеемской («Вифлеем» по-португальски звучит как «Белен») Мануэл I заложил монастырь иеронимитов (Жеронимуш), а для охраны гавани поставили сторожевую башню-маяк.
В панораме Лиссабона доминируют шпили и купола. Слева на заднем плане — самый большой купол церкви Санта Энграсия, сейчас там помещается Национальный Пантеон
С тех пор много воды утекло, не только в переносном смысле. Так, Беленская башня, построенная в начале XVI века посередине реки, сейчас стоит у самого берега. У одного из башенных окошек собралась целая толпа — посетители нетерпеливо мнутся, ожидая, когда другие любопытствующие освободят узкую прорезь. Оттуда можно будет увидеть голову носорога, которой украшена одна из четырех опор башни. Наверное, так же толпился перед пристанью народ тогда, 20 мая 1515 года, когда весь город собрался поглазеть на невиданное заморское чудовище ганду. Так португальские моряки называли, вслед за индусами, носорогов, поскольку латинское Rhinocerus давно забылось с тех пор, как этих животных последний раз привозили в Европу древние римляне.
Ганда благополучно перенес длительное путешествие из Индии, но на другом конце света его ждала погибель. Король Мануэл I Счастливый, которому приходилось постоянно ублажать папский двор, чтобы сохранить колонии за Португалией, сделал ход «конем» (то есть в данном случае носорогом) — натешившись сам, он отправил зверя заинтригованному Папе Римскому Леону Х. В пути ганда трагически погиб, но его образ был увековечен наслышанным о нем Альбрехтом Дюрером в знаменитой гравюре «Носорог» и португальскими мастерами в барельефе Беленской башни.
Впечатлительные португальцы едва успевали «фиксировать» открывавшиеся им за океанами чудеса. В стоящем по соседству монастыре Жеронимуш — настоящее «буйство» фантастических образов: резные обезьяны и драконы, лианы и сплетения морских канатов. В учебниках по истории искусств все эти позднеготические звери и канаты именуются стилем «мануэлину» (по имени короля, который повелел воздвигнуть вышеуказанный монастырь). В Лиссабоне они вплетены в архитектурную ткань всего старого города. Впрочем, морская тематика продолжает использоваться современными архитекторами и дизайнерами: многие лиссабонские новостройки напоминают пальмовые леса и каравеллы времен Открытий. Вообще по обилию водной тематики португальская столица не имеет себе равных. Что неудивительно: ведь это воплощенное в камне напоминание о той поре, когда португальцы первыми осмелились бросить вызов океану.
Параллельные миры
Тежу, как и все крупные реки Португалии, рождается в Испании и пересекает полуостров с востока на запад. Весь путь к Атлантическому океану — что по испанской территории, что по португальской — самая длинная река полуострова проделывает по холмистым и плодородным долинам, засаженным оливами, пробковыми дубами, подсолнухами и пшеницей. Неофициальной столицей португальской житницы и исторической провинции Алентежу (буквально — «За-Тежье») считается Эвора. Ради нее мы отклоняемся от курса «строго на север» и делаем крюк в 150 километров на восток.
История Португалии часто прочитывается как постоянное противостояние Испании. В Эворе, однако, противостояние это никак не выражено — по крайней мере, внешне.
Точно так же, как в ближайшем по ту сторону границы испанском областном центре Мерида, здесь с утра и до обеда на центральной площади собираются местные старики. Они так же обмениваются новостями и наблюдают жизнь. Правда, если приглядеться, то одно маленькое отличие все же есть: почти у всех на голове широченные кепки вроде тех, что у нас называли «аэродром». В Испании такие уборы не носят уже лет двадцать.
Центральная площадь в Эворе названа в честь Жиралду Пештаны, больше известного как Жиралду Бесстрашный. Этот доблестный фидалгу времен Реконкисты провинился перед своим сеньором и королем и вынужден был бежать из христианской Португалии. Прощение он заслужил только тогда, когда, отбив у мавров Эвору, преподнес португальскому монарху ключи от города. И опять параллель: очень похожая история веком раньше произошла с легендарным Сидом Кампеадором на службе у кастильского короля (тогда поводом к примирению послужило взятие Валенсии). Кстати, Жиралду Пештана приходился кастильцу Сиду дальним родственником.
Кроме того, Эвора предлагает ровно тот же набор исторических памятников, что и многие города Испании, скажем, та же Мерида. Это, во-первых, обязательные римские развалины — в случае Эворы, колонны древнеримского храма Дианы. Далее что-нибудь периода арабского владычества, вроде здешних Мавританских ворот. И, наконец, кафедральный собор, начатый в романском стиле, а законченный в готическом. В Эворе он — самый большой в Португалии.