Впрочем, акция тогда закончилась полным провалом, потому что: а) машины, которые везли часть винтовок, проскочили «объект», так как конспираторы были не местные; б) в это время в Сантьяго шел карнавал, и охрана казарм была усилена дополнительным патрулем из целых двух сержантов; в) ворвавшись-таки на территорию Монкады, участники в переполохе штурмовали вместо складов лазарет. Результат: из 126 нападавших 6 погибли, 55 были замучены и расстреляны, остальные (в том числе братья Кастро) заключены в тюрьму. Тем не менее неудачный штурм 26 июля 1953 года возвестил, по выражению седой негритянки, зарю новой эры.
Из дореволюционной истории
Мятежный восток
В 1953 году революционная заря занималась на кубинском востоке уже не в первый раз. Все предыдущие народные восстания также начинались в этой части острова: подальше от столицы (Гавана находится на северо-западе). Впервые провинция Орьенте организованно встала под ружье в 1868 году по призыву Карлоса Мануэля Сеспедеса, богатого землевладельца и патриота. Cuba Libre! («Свободная Куба!») — провозгласил либерал Сеспедес и отпустил своих рабов на свободу. Недавние невольники немедленно пополнили ряды мамбисов — так называли борцов за отмену рабства и независимость от метрополии.
Мамбисам в течение нескольких лет удавалось удерживать почти всю восточную половину острова, на территории которой была провозглашена Республика с конституцией и президентом. Однако Испания не собиралась терять доходную колонию и нарастила военный контингент на Кубе. Силы были неравны, десятилетняя война (1868—1878) окончилась подписанием мира с испанцами.
Ветераны-мамбисы еще долго безрезультатно мутили воду, пока на политическом горизонте не появился патриот и поэт Хосе Марти. В 1895 году, став общепризнанным лидером движения за независимость, он инициировал еще одну войну на востоке. Через несколько недель после ее начала Марти погиб в бою. Он не дожил трех лет до того, как 1 января 1899 года в кубинской столице навсегда спустили испанский флаг. И хорошо, может быть, что не дожил. Сердце пламенного борца за свободу родины разорвалось бы от боли, если бы он увидел, что вместо одиозного испанского над Гаваной взметнулся государственный флаг США. Такова была цена военной помощи восставшим кубинцам, оказанной американцами. Они, кстати, тоже высадились на востоке, неподалеку от Сантьяго.
Американский флаг и армию в 1902 году убрали, но еще полвека Куба, попавшая в экономическую и политическую зависимость от могущественного соседа, будет ждать своей новой эры...
На кладбище СантаИфигения близ Сантьяго среди прочих захоронены президент кубинской республики Эстрада Пальма, члены семьи Бакарди и Апостол Свободы — Хосе Марти
Новая эра началась после победы в стране революции 1959 года. Все, что было до того, стало чем-то вроде античности, из которой в новую историографию перекочевало лишь несколько героев. Первым в списке под званием Отца Родины значится Сеспедес. Второе место по порядку (но не по значимости) занимает Апостол Свободы — Хосе Марти. Он считается предтечей кубинской революции. В его трудах и жизненном примере революционная мораль до сих пор черпает лозунги и силы. Белые бюсты Апостола расставлены по всему острову перед входом в государственные учреждения, в том числе учебные заведения. А только начальных школ в стране 9500. Прибавьте к этому средние (около 2000) и высшие (48), поделите на это площадь Кубы (114 542 км2) и получится, что на 11 км2 кубинской земли приходится как минимум один бюст.
«Дети, кто такой Хосе Марти?» Лес рук. «Это великий борец за независимость Кубы от колониального гнета», — отвечает темнокожий Лисандро восьми лет от роду. «А Антонио Масео? Может быть, ты скажешь, Касильда?» — «Прославленный военачальник и герой кубинских освободительных войн». Следуя маршрутом Фиделя со товарищи, мы прибыли в казармы Монкада в Сантьяго. В них (как и еще в 68 казармах по стране) в 1960 году устроили школьный городок, оставив одно крыло под музей. Образцово-показательный второй класс занимается прямо в музейном отсеке, напротив камеры, где содержались лидеры подпольной борьбы. Второклассники не обращают на нас никакого внимания: уже привыкли к тому, что они — достижение революции. В память о штурме их называют «монкадистами» и повязывают им синие галстуки. В третьем классе их примут в пионеры, и синий галстук сменится на красный.