На выходе нас поджидает торговец неакцизной продукцией. «Я продам вам ром 15-летней выдержки дешевле, чем в магазине». Не зная, как от него отделаться, говорю: «Вы же подрываете основы революции. Мы хотим помочь Кубе, покупая товары в государственных магазинах, а вы занимаетесь спекуляцией». Нимало не смутившись, здоровенный негр заявляет: «Я не спекулянт. Я такой же революционер, как все. Работаю на фабрике рома. Мне в качестве премии дают бутылку, чтобы я на Новый год, например, выпил. А я не пью, понимаете?» Понимаем, у нас тоже зарплату зеленым горошком выдавали, но ром все равно не берем — говорят, вывозить можно только по два литра на человека.
Мы идем по крутым городским улицам. Сантьяго, окончательно изнемогший от влажного зноя, стекает по берегам залива в ожидании спасительного заката. Тогда граждане усядутся в кресла, которые стоят перед дверью каждого кубинского дома. На площадях и в десятках баров секстеты и септеты заиграют кубинский «сон»: музыкальный ритм, от которого произошла сальса, тоже родился на востоке. Под африканские барабаны и трес (гитару с тремя сдвоенными струнами) начнут двигать бедрами смуглые мужчины, женщины и дети. Сантьяго — креольская столица, здесь самый высокий процент негритянского населения в стране. Кубинский «Дальний Восток» темнее цветом кожи, ритмичнее и беднее. Потому и мятежнее.
Сюда вернулись из мексиканского изгнания и герои Монкады для дальнейшей борьбы против империализма. В качестве врача к ним присоединился аргентинец Эрнесто Гевара де ла Серна, полагая, что «за такие светлые идеалы стоит умереть на чужом берегу». На небольшой яхте «Гранма» (от английского grandma — «бабушка») они пересекли Мексиканский залив и высадились в юго-восточной оконечности острова. Прежде чем отправиться к этому месту, мы пытаемся выяснить состояние дорог — они часто страдают от ураганов. Но никто ничего не знает, потому что никто никуда не ездит, потому как не на чем. Да и незачем. Так что мы просто запасаемся галетами, противомоскитным спреем, заливаем полный бак и выдвигаемся на рассвете.
Крушение старушки «Гранмы»
Похожим рассветом 2 декабря 1956 года 82 участника экспедиции на «Гранме» были близки к намеченной цели — пляжу Лас-Колорадас на самом юге провинции Орьенте. Однако экспедиция не задалась: сначала морская болезнь скосила всех без исключения отважных мореплавателей, потом один из них так усердно высматривал маяк на берегу, что упал за борт. На маневры по спасению утопающего во тьме тропической ночи были потрачены последние литры солярки. В двух километрах от заветного пляжа на яхте закончилось топливо, и она села на мель в мангровых зарослях. Копия невезучего судна в натуральную величину встречает въезжающих в национальный парк «Высадка с «Гранмы». Оригинал находится в гаванском Музее Революции, но «старушку» берегут, поэтому по большим праздникам в столицу за 900 километров возят эту.
До экспедиции 1956-го яхта «Гранма» служила для морских прогулок
Мангровые заросли на мысе Лос-Кайуэлос тянутся на километр от берега. По бетонной дорожке, сооруженной в 1980-х, это расстояние любой желающий преодолевает за четверть часа. Измученные семидневной качкой участники экспедиции на «Гранме» продирались сквозь намертво сплетенные ветви и корни пять с половиной часов. «Они ведь должны были высадиться на пляже, поэтому главного орудия кубинского крестьянина — мачете — в экипировке не было». Местный гид Леонель не видит в этом ничего странного, хотя у него самого мачете всегда с собой. Как сказал честный Че: «Это была не высадка, а кораблекрушение». В сегодняшней официальной терминологии это называется «героическая высадка с «Гранмы».
Героизм кубинских революционеров граничит с безумием. Ни один из них не имел реального опыта ведения боевых действий не то что в горных, но и вообще в каких-либо условиях. Врач Гевара терял дееспособность во время хронических приступов астмы, а сумку с лекарствами бросил, чтобы тащить ящик с патронами. В местах будущей партизанской войны не было ни запасов продовольствия, ни надежных людей. Более того, будущие партизаны элементарно не знали местности. После первой же стычки с батистовской армией, побросав оружие, участники экспедиции разбежались кто куда. Через две недели мытарств по дождевым лесам группа Фиделя Кастро из пяти человек случайно встретила группу Рауля Кастро из семи. «Сколько у тебя стволов?» — спросил старший брат. «Пять», — ответил младший. «И у меня два. Значит, мы победим». И двенадцать безумцев поднялись повыше в горы.