В селе готовились к «Маланке», веселому празднику с плясками, песнями, ряжеными, с забавным традиционным представлением-спектаклем. Этот народный праздник, как бы отмечающий поворот зимы на лето, сродни русским святкам или украинским колядкам.
Готовы костюмы. Разучены роли. Но актеры, молодые парни, волнуются. В спектакль всегда могут «врезаться» неожиданные реплики зрителей, и тогда — отступай от заученного текста и придумывай ответ, да побыстрей, да поострей... Кто-то из селян назвал «Маланку» древним телевизором. Потому что сама «Маланка» приходит прямо в дом, в твою каса маре.
Каса маре есть в каждом доме молдавского села. В ней никто не живет. Ее даже не отапливают. Но все, что есть богатого и нарядного у семьи, находится здесь. Стены каса маре разрисованы цветами и букетами. Иногда роспись неожиданна: черный потолок с фиолетовыми цветами. Все здесь ярко: полотенца и домотканые ковры, покрывающие стены, сложенные горками на лавках дорожки и подушки. Все, что выложено напоказ, не загромождает комнату, занимая простенки горницы. Запах сухих трав, подвешенных к потолочным балкам, наполняет ее, и кажется, что это пахнут яркие стружечные цветы. Каса маре готова принять гостей...
Рано утром на улице появилась процессия. К счастью, солнце пробилось сквозь облака — и в глазах зарябило от блеска и пестроты.
Во главе процессии вышагивала импозантная барышня в длинном черном пальто, в серебряной шляпе с вуалью и зонтиком. Сопровождали прекрасную даму двенадцать воинов. Голову каждого воина украшает громадная шапка из картона, обтянутая серебряной фольгой; развевается плюмаж из малиновых и зеленых перьев крашеного ковыля, пестрят цветы из стружки и поролона. По плечам воинов льется поток ярчайших лент и струйки елочного «дождя». Две широкие станиолевые полосы, тоже орнаментированные цветной бумагой, пересекаются на груди и спине, бахрома их свисает ниже колен. Такая же широкая полоса изображает пояс. Плечи воинов прикрыты эполетами. Костюмы завершают посеребренные деревянные сабли.
Они шли, сверкая доспехами, а вокруг крутились мальчишки и дядьки-моши; безобразные моши, страшные моши, болтливые моши, отпускавшие шуточки и двусмыслицы, прибауточки и скоромину. В этом — их работа на празднике. Где только достали они такое тряпье? Вывороченные кожухи, латаные кацавейки. Не видно лица моша — оно скрыто маской из бараньей шкуры мехом наружу. Личина выбрита, к ней пришит тряпичный нос, прорезаны глаза и рот, наведены брови. Из пасти торчат зубы из белой фасоли.
А «Маланка» идет по улице: окружает ее народ, но моши охраняют воинов и красавицу царевну. И когда останавливается процессия возле очередного дома, двенадцать воинов с царевной проходят в каса маре, где ждут их хозяева. А веселые моши с сумочками для подарков на боку, с плоскими бубенцами потешают зрителей у крыльца.
В каса маре воины становятся в круг, в центре круга — царь. Грубостью и силой пытается он добиться у красавицы взаимности, но гордая царевна мужественным баском выговаривает царю за дерзость. Тогда деспот приказывает убить красавицу. Царевна умирает. Трагедия оканчивается общей песней — несчастную деву воскрешают. И тут врывается мош — не выдержало его сердце, и вот он падает перед правителем на колени.
Страшный мош начинает поносить царя за нетактичное поведение с дамой. Пристыженный деспот от этих слов «прозревает». Царевна проникается к нему любовью и уважением. А проныра мош прозрачно намекает хозяевам дома, что за такой его подвиг, за «перевоспитание» угнетателя нужно бы и отблагодарить моша. В холщовую суму складывает он щедрые подарки.
И вот снова сверкающие доспехами воины идут по улице до следующего дома. Вдруг царевна просит у кого-то из публики закурить, затем откидывает фату — и мы видим лукавое смуглое лицо семнадцатилетнего парня. «Маланка» продолжает двигаться от дома к дому под шуточки мошей.
Вечером толпа вокруг «Маланки» разрастается. Откуда-то появляется оркестр, и бешеный «Жок» сотрясает темнеющее небо. Пляшут все: молодые и старые, и даже звезды, кажется, подпрыгивают...
Б. Раскин
Виктор Колупаев. Вдохновение
В одном из залов краеведческого музея открылась выставка картин художников-любителей. Событие не такое уж и ординарное для Марграда! К 12 часам дня широкая лестница, ведущая на второй этаж, была запружена людьми.
Внизу около раздевалки стоял Юрий Иванович Катков, крепкий мужчина лет сорока пяти. Было заметно, что он старается казаться спокойным. А ему было отчего волноваться. Он выставил в зале свою картину, после того как двадцать пять лет не брал в руки кисть.