...В комнате «наводненческой» группы тоже висит в воздухе нескончаемый телефонный звон, который постоянно отвлекает от нашего разговора старшего инженера Нину Георгиевну Куприянову.
— Кто это? А, Москва... Нормально, уровень 162 над ординаром.
— Из Гавани спрашивают? Да, вода пошла на убыль...
— Кронштадт? Пошло на понижение? Хорошо...
Ничего не понимаю. Только что на счетчике в «Центре погоды» выскочила цифра 173 сантиметра.
— Такой быстрый спад воды? — обращаюсь к Нине Георгиевне.
Оказывается, просто разный отсчет уровня: там — от нуля кронштадтского футштока, а здесь — от ординара Горного института, что на 11 сантиметров выше уровня Балтийского моря.
— Наводнением мы называем подъем воды выше 150 сантиметров над ординаром, а штормовое предупреждение радио передает при прогнозе уровня до 2 метров и выше, — объясняет Куприянова. — А впрочем, уровень воды действительно обычно быстро снижается, силы у наших наводнений хватает на несколько часов, ну... не больше суток. Вот нынешнее наводнение началось с уровня воды в устье Невы всего 30 сантиметров над ординаром. Сейчас — 162 сантиметра, и... подъем прекращается.
— Что же вы не даете отмену тревоги? Весь город волнуется.
— Дело в том, что может произойти второй подъем после «нулей» ночью... Не стоит торопиться.
— Но ведь уже с пятидесятых годов вы предсказываете наводнения. Так определите сейчас, что будет через несколько часов.
— Если бы все было так просто, то мы задолго предугадывали бы наводнения, но... Вы ясно представляете причину наводнений?
— Ну, ветер, волны, вообще, буйство стихии... и «прегражденная Нева обратно шла, гневна, бурлива...».
— Что же, картина точная, особенно для поэта, но еще до Пушкина один капитан флота указывал, что повинно в разливе Невы Балтийское море, — ученые тогда, к сожалению, не придали значения этому ценному наблюдению. Ветер тут может быть соучастником, но не он главный виновник.
— Возьмем нынешнее наводнение... Когда циклон подошел к берегам Скандинавии, то по морю, через Финский залив, прошла ложбина с теплым фронтом, — несколькими штрихами Нина Георгиевна рисует путь циклона. — Он раскачал Балтику: большие массы воды переместились к горлу Финского залива. Образовалась длинная волна, которая и глазом-то не видна — высота ее невелика в открытом море. Причем подъем воды может произойти и без ветра. Двигаясь дальше, волна вырастает за счет сужения Финского залива и уменьшения его глубины, а попадая в совсем уже узкую его часть — Невскую губу, намного увеличивает свою высоту. В этот момент объем воды в Невской губе превышает сток Невы в десятки раз.
— Как же все-таки предугадать появление длинной волны?
— Мы ежедневно получаем данные об уровне воды с нескольких точек побережья Балтийского моря (каждые три часа, а при угрозе наводнения — ежечасно). Чтобы узнать подъем воды в Неве, определяем амплитуду волны в Таллине, прогнозируем ветер к моменту подхода волны. Рассчитав волновую и ветровую составляющие, складываем их и узнаем уровень воды в устье Невы.
— Значит, о бедствии можно заблаговременно предупредить ленинградцев?
— В том-то и дело, что все решается в считанные часы. Ведь длинная волна развивает скорость курьерского поезда. Опасный уровень воды достигается за 5—7 часов, так как подъем происходит быстро, бывает даже на 50—100 сантиметров в час...
Прервав разговор, приносят телеграмму из Таллина: уровень воды двинулся вверх.
— Хотя об угрозе наводнения мы можем сказать и за 12 часов, однако более точный расчет величины подъема воды производим за 5—7 часов. Все равно наше предупреждение позволяет населению подготовиться и принять срочные меры перед бедствием. Если бы этот метод прогноза существовал в 1924 году, то Ленинград не так сильно пострадал бы от одного из самых крупных наводнений. Вот посмотрите точное описание разбушевавшейся стихии. Тем более что здесь речь идет о Васильевском острове, где мы сейчас находимся.
Прощаясь со мной, Нина Георгиевна оставляет на столе альбом с любопытными сведениями о наводнениях. Читаю выдержки из газет:
«Последний вагон гаванского трамвая изо всех сил пытается опередить настигающие его мутно-желтые воды залива. Но отовсюду ему навстречу несутся такие же потоки воды... Люди бросаются в поток журчащей воды, стараясь достигнуть ближайших подъездов...
К шести часам вечера весь Васильевский остров окунулся по пояс в море... Громадные деревья на Среднем и Большом проспектах вырываются с корнем и падают, повисая на телефонных и телеграфных проводах. Темнеет. Свет погас. Широкие волны ходят по улицам».