Условие археолога
В центре Софии я спустился в подземный переход, чтобы попасть на площадь Ленина, и — остановился в удивлении, словно попал в другое измерение: прекрасно сохранившаяся старинная кирпичная кладка, амфоры, статуи... Надписи на стенах поясняли, что при строительстве перехода найдены остатки древнего города Сердика, который был заложен во II веке до нашей эры. Слова были обращены непосредственно к пешеходам: мол, вы стоите на том уровне, на котором жил город тысячу пятьсот лет назад, а вот здесь — проходите через главные восточные ворота, идете мимо двух башен и крепостной стены, охранявших город до XIV века...
Под ногами были недавно уложенные плиты современного перехода, на выходе их сменили огромные плоские камни. Неожиданно я понял: ведь они стерты ногами тех самых — древних! — горожан, римлян... Возможно, увиденное так и осталось бы для меня статичной картиной слияния прошлого и современности, но уже наверху, на площади, заметил огороженный серым временным забором участок земли.
— А тут что? — спросил я у Генриетты.
— Роют котлован для станции метро,— ответила она.
— И там, внизу...
Она не дала мне договорить.
— Да. Там тоже многие метры культурного слоя... И не только здесь.
Некоторое время мы шли молча. Я вспомнил, что всего в квартале от площади, проходя внутренним двором меж внушительных административных зданий, я видел в котловане раскопанную церковь святого Георгия и вокруг фундаменты строений, следы улочек.
— Как же так? — недоумевал я.— Ведь метро — это не переход. Что же станется со всем, что под землей?
— Об этом надо бы узнать у специалистов по археологии. Но с кем из них лучше повстречаться? — размышляла Генриетта.— Узнаем в редакции...
Уверенность, с которой я собирался к археологу, вскоре была сломлена. Болгарские коллеги предупредили: необходимый мне специалист — Магдалина Станчева — человек очень занятой, работает в музее истории Софии, преподает в университете, в Академии художеств, занимается раскопками на строительстве метро... Вряд ли она согласится на встречу в тот единственный день, которым я располагал.
Все-таки я позвонил ей. На том конце провода сухой тихий голос ответил:
— Нет. Это невозможно. Я в отпуске, готовлю монографию. Позвоните на следующей неделе.
— На следующей неделе я буду уже дома, в Москве...
— Оставьте московский адрес, я напишу, когда смогу вас принять.
— Но я не каждый день бываю в Болгарии! — почти выкрикнул я.
— Когда же вы предполагали со мной встретиться? — спросила она с недоумением.
— Сегодня,— сказал я.
— Сегодня?! — скорее удивилась, чем переспросила Станчева.
Наступило молчание — вроде бы обнадеживающее.
— Тогда вы должны принять мои условия. Ровно в восемь вечера, без опоздания. Я смогу уделить вам полчаса. Приходите. Будем пить чай с малиновым вареньем.
Магдалина Станчева живет на окраине Софии — в районе ровном, как стол, где возвышаются новые белые башни... встретила она нас подчеркнуто изысканным поклоном и провела в комнату, приготовленную для приема, усадила за низкий столик, сервированный для чая. Уютная обстановка, предупредительность хозяйки — все это располагало к неторопливому разговору. Однако, помня условие, продиктованное Станчевой по телефону, я украдкой взглянул на часы и отметил, что уже целых три минуты ушли на церемонию встречи. Потому, не теряя времени, сразу перешел к делу.
— Я уже знаю, что строительство метро больше, чем кому бы то ни было, принесло вам переживаний...
— Может, и так. И — совсем не так...— На ее тонком бледном лице проскользнула тень.— Я бы назвала эти «переживания» точнее: желанием сохранить прошлое. Сама чувствую, дело нелегкое. Но...
Хозяйка встала, налила нам чай и продолжила:
— Но... Скажем так. Если бы маршруты метро не повторяли вечных коммуникаций Софии, я не беспокоилась бы. Но метро будет проходить там, где сохранилось больше всего старины... София никогда не смещала своего центра. Это, пожалуй, самый счастливый и одновременно самый несчастный момент для археологии. И вот теперь магистрали метро пройдут именно там, где раньше были улицы, там, где всегда ходили люди, где жизнь била ключом... Несколько минут назад вы сказали, что современная жизнь вторглась в археологию. Верно. Но она всегда вторгалась, однако вторгалась по-иному.