— Мой дедушка и сейчас верит в горных духов, — улыбнулась девочка Айзенок. — Он знает другую Бичиг-Ту, называет ее каменной книгой, но не хочет сказать, где она находится, — духов боится!
Ребята засмеялись. Они знали, что никаких духов не существует, только в воздухе весело кружились, как белые мушки, снежинки и рисовали на камне фигурки животных.
У старой кобылицы горбатая спина, но седло с нее не сползает. Старик, ухватив поводья левой рукой, вытянул вперед правую с прутиком и всю дорогу им помахивает. Это типичный жест пастуха и одновременно — доказательство бодрости всадника. Рядом с кобылицей бежит жеребенок, и Айзенок часто подгоняет своего смирного конька, чтобы погладить его. Если бы не она, эта шустрая алтаечка Айзенок, мне бы никогда не уговорить старика показать еще одну «писаную скалу».
Мы доехали до лесистой горы, ничем не отличающейся от соседних гор. Старик оставил нас внизу, а сам стал взбираться на гору. Его фигура долго мелькала между деревьями, наконец он вернулся и очень громко крикнул:
— Не нашел ничего! — и... улыбнулся Айзенок.
Я понял. Старик действовал на два фронта: он исполнил просьбу любимой внучки и в то же время обманул горного духа. Теперь старик остался внизу — дух должен видеть, что не он раскрыл тайну Бичиг-Ту, — а мы поехали на гору. Найти «каменную книгу» было трудно, но помог заблудившийся жеребенок. Он убежал от матери, когда старик рассматривал Бичиг-Ту, а теперь вернулся на это место и жалобно ржал. Скала, свалившаяся, должно быть, в незапамятные времена с вершины горы, напоминала — в большом увеличении — костлявую, с выступающими позвонками спину стариковской кобылы. Между слоями из сравнительно мягкого материала торчали стоймя твердые плиты. «Наверное, древний художник рисовал на гладкой поверхности этих плит»,— подумал я. Но нет, там никаких изображений не было.
— Они же вынимаются, — напомнила Айзенок и обеими руками схватила плиту. Та не дрогнула. Тогда Петя и я зашли с двух сторон хребта гигантской каменной лошади и вытянули плиту из щели. На скрытой части плиты мы увидели четкие изображения маралов.
Айзенок била в ладошки:
— Дедушка сказал правду!
Мы вынули еще несколько плит и обнаружили силуэты кабанов, медведей, волков. По своему исполнению они напоминали рисунки, виденные нами на перевале в Дьяны-Дьёл.
Да, это была настоящая каменная книга, с листами, которые древний человек вынимал, смотрел и снова прятал в надежный тайник. Самой природе доверили люди сохранить ее образы.
Я заснял святыню древних охотников, а затем мы бережно вложили плиты обратно.
За одним рисунком я охотился особенно долго. Это был «Шаман с бубном», «прятавшийся» где-то на берегу реки Каракол. Однажды, когда мы были совсем близко от утеса, на котором вырезан этот рисунок, большие сердитые волны потока преградили нам дорогу. Пришлось отказаться от дальнейших поисков. И все же «Шаман с бубном» не выходил у меня из головы. Почему-то казалось — этот рисунок откроет что-то очень важное.
Я увидел его много позже, когда фильм об Алтае уже шел на экранах Сибири. Шаман вызывающе и насмешливо смотрел на меня со страниц книги ". В руках у него был круглый бубен. На бубне виднелось изображение человеческой головы с птичьими крыльями и два кружка — вероятно, небесные светила. Я вспомнил старый деревянный ящик, что стоял в аиле у дедушки Айзенок. Темные доски своеобразного шкафа были испещрены многочисленными изображениями: солнце с лучами, рогатая луна, ковш Большой Медведицы. Это была более или менее точная карта северной части неба!
Теперь уже я листал страницы толстой книги С.В. Иванова (С.В. Иванов, Материалы по изобразительному искусству народов Сибири XIX — начала XX в. Изд-во Академии наук СССР, 1954 г.) с явным желанием проследить за творчеством охотников-астрономов. Передо мной проходили рисунки хантов, манси, бурятов, эвенков, нанайцев, нивхов, орочей, чукчей, якутов, алтайцев; рисунки, исполненные на дереве, бересте, коже, кости, камне...
Самыми интересными оказались изображения на бубнах. Бубен как бы поделен на две части: нижняя — земля, верхняя — небо; линия раздела — светлые дуги — означает «Лыжный след» — так алтайцы называют Млечный Путь. Бубен пересекает схематичная фигура обожествленного предка. У предка две руки, или крылья. Предок как бы начал свой полет с Земли, где остались люди, животные, растения, пересек «Лыжный след», встретился с духами — прекрасными танцующими женщинами и унесся в другие миры.
Конечно, у различных народов эта картина вселенной выглядит неодинаково. Но почти на всех бубнах небо отделено от земли и проработано довольно детально.
На страницах книги часто мелькали изображения луны и солнца — кружки, от которых, словно ресницы глаз, разбегались во все стороны лучи. Но попадались солнца и другого типа: в кружках был нарисован крест. Крест — это символ огня: древний человек добывал огонь трением — палкой о палку, камень о камень. Человек радовался теплым лучам солнца, так же как горячим языкам костра, и часто называл солнце небесным костром, а в рисунках соединял их знаки вместе.
Но порой в изображениях светил встречались непонятные детали — диск одних похож на раскручивающуюся спираль, у других — лучи пригнуты в одну сторону как бы от вращения кружков. Иногда в рисунке сочетались и крест, и пригнутые лучи, и спираль. Такие изображения С.В. Иванов «сложными солнцами», но не пытается смысл этой «сложности».
Я не астроном и, может быть, поэтому осмелился сравнить этнографические рисунки с фотографиями из книги «Галактики» американского астронома Харлоу Шелли. Согласитесь, в рисунках «сложных солнц» и в фотографиях галактик, сделанных при помощи телескопа, есть много общего — спиральное строение, круговое движение. Некоторые нарисованные спирали лучами выходят из центра, другие закручиваются по кругу, самые интересные состоят из точек, то есть из изображений звезд. Скажу конкретнее: «сложные солнца» алтайцев — с искривленными лучами и нивхов — в виде двух спиралей, похожих на свернувшихся змей, удивительно напоминают спирали Галактики в созвездии Гончих Псов...
Сходство шаманских рисунков и астрономических фотографий поражало, кружило голову. Случайность это или древние охотники видели на небе не только Луну, Солнце, «Лыжный след», но и звезды других отдаленных галактик?
У многих народов мира, разделенных огромными расстояниями, зачастую не знавших друг друга, знак спирали украшал одежду и утварь, оружие и жилища. Спираль вытатуировывалась на лицах жителей Полинезии. Этот знак виден на алтайских посмертных масках. Ученые называют его «спиральным орнаментом», иногда смелее — «солярным знаком», но не раскрывают его происхождение. По всей вероятности, он имел один доступный для всех источник — небо.
Но как древний человек мог видеть другие миры, не обладая астрономическими приборами?
Есть очаровательная украинская легенда о том, что в ночь на Ивана Купала человек может увидеть в темном лесу светящийся папоротник.
Советский астроном Г.А. Тихов открыл свойство растений излучать инфракрасные лучи. На фотопленке, чувствительной к этим лучам, он снял в полной для современного человеческого глаза темноте веточку легендарного папоротника. Она... освещала находящийся рядом белый гипсовый диск.
Сопоставьте украинскую легенду с открытием ученого. Легенды, сказки передаются народами из поколения в поколение, в них всегда есть зерно истины, иногда забытой нами.
Если человек прошлого видел светящиеся растения, может быть он способен был различить в некоторых случаях и светящееся спиральное строение галактик? Пусть мои рассуждения будут домыслом кинооператора, любителя археологии, этнографии, астрономии. Дело ученых установить, как смешались в народных рисунках символы огня, солнца и галактик. Но вот, в дополнение к сказанному, непреложный факт, способный, как мне кажется, решить загадку нарисованных спиралей.