— Опоздали, мистер Беннисон! Сегодня при свидетелях место заявки обнесено заявочными колышками. Хотите взглянуть на протокол?
— Это спекуляция, оскорбление!— Барклей схватился за кобуру, но быстро опустил руку, заметив грозное лицо мичолунги и дуло слонового ружья, направленное прямо в грудь.
— Что нужно черномазому на нашем совещании? — завопил агент. — Прочь, негр, или я сам вышвырну его вон!
— Вы мой гость, Барклей! — твердо произнес Тиль.— Здесь я решаю, кому оставаться. Хотите продолжать нормальные переговоры или я буду вынужден считать их прерванными?
— Не мелите вздора, Тиль. — Беннисон пытался успокоить фламандца. — Когда речь идет о грандиозном открытии, легко может закружиться голова. Я предлагаю следующее: установим пробные шурфы в разных точках, чтобы определить с наивозможной точностью залегание предполагаемых алмазных пород. На основании этих данных вы проверите заявку, и тогда подпишем контракт.
— Согласен, надеюсь, что это произойдет прежде, чем в Киви-Киви разразится волна бешенства и злобы.
На следующий день 50 негров начали рыть шурфы. Пройдя не больше метра, натолкнулись на породу, пока, правда, не голубого тона, но богатую кимберлитом и оливином. Тиль наблюдал за работой драги, и лицо его сияло. Вечером, разговаривая с Эльзой, он передал ей мешочек:
— Сохрани. Никому не рассказывай о мешочке; если я погибну, считай это наследством тебе и детям.
— Ты все еще боишься? — Эльза испуганно смотрела на Тиля.
— Если бы я знал, кто враг... Хорошо, что ты сама готовишь для меня, не допускай к кастрюлькам никого.
Ни жара, ни москиты, ни тяжелая работа не уменьшали радости Жана Янзена.
— Завтра доберемся до залежей, сегодня дошли до синей глины... и так повсюду! — отчитывался он перед Тилем.
— Завтра границу залежей отметим последним отвалом. Когда все будет готово, сообщим Беннисону, — сказал Тиль.
В этот вечер Массиньи исследовал
больного особенно внимательно и даже пригласил на консультацию доктора Ниорта из экспедиции Беннисона. Оба врача решили, что тропическая малярия по-прежнему мучает Тиля. Тилю нужна постепенная смена температур: сначала Леокин, затем остров Ладера, после Южная Швейцария — Лугано или Локарно и под конец Хейст или Остенде.
— В будущем году вы попадете туда к купальному сезону, — обещал Массиньи.
— Великолепно для богатого Тиля, а вот что было бы со мной, бедным дьяволом?
— Тогда вам было бы трудно помочь. Будь оно проклято, это очарование тропиков! Какой прекрасной могла бы быть эта ваша заколдованная страна! А с теперешними хозяевами гибнут и страна и люди.
...Потом Эльза сидела около больного, меняла холодные компрессы, поила его лекарствами.
Ночью около драги трижды раздавались выстрелы.
На рассвете в папатку фламандца явился Беннисон.
— Мак-Барклей здесь? — спросил он. — Вчера вечером он ушел, а примерно через час послышались выстрелы... Он до сих пор не вернулся.
Больной говорил несвязно:
— Барклея я видел во сне, он заменял сатану в Киви-Киви и хотел украсть из драги алмазы, там осталось несколько хороших камней в нижних ковшах. Кругом плавали голодные крокодилы, поэтому я и не рискнул вчера вынимать алмазы.
Отдохнув, больной продолжал:
— Беннисон, я здорово расклеился, но если дело пойдет как надо, завтра можете подписывать контракт.
— Нашли основное месторождение?
— По-видимому, да; и оно богато, как самый большой прииск Кимберли в его лучшие дни. Как я устал!..
Тут в палатку вошел сияющий Баантумичо:
— Подстрелил двух жирных бегемотов. Хватит мяса на всех негров.
Беннисон задвигался на складном стуле:
— Я передам это своим чернокожим. Но что тут только творится — нашли алмазы, исчез Мак-Барклей. Здесь всего можно ожидать! — проворчал Беннисон и поплелся к себе.
Эльза наблюдала, как мичолунги вынимал из ружья патроны, тщательно заворачивал их в промасленную тряпку.
— Двух бегемотов убил, — мичолунги говорил с трудом, словно от волнения забыл слова.
— Ну, а где третий патрон?
— Это было предупреждением. Дьявол Киви-Киви рылся в ковшах драги. Пуля пролетела на ладонь от его головы.
— А потом?
— Дьявол подпрыгнул, отбросил мешок с награбленными камнями, покачнулся и упал в воду, где плавали крокодилы. Нет больше сатаны Киви-Киви.
— Баантумичо, не рассказывай никому о третьем выстреле, даже господину Брюггенсену.
Тиль позвал мичолунги:
— Давай-ка высокие сапоги, метровую палку, а сам возьми рулетку. Ты что, тоже устал?