Но вот Ренато поворачивается ко мне и некоторое время смотрит бессмысленно, как будто он еще не отошел от сна, потом восклицает:
— Каков Франциско! Маравилья!
Франциско вдохновлен своим успехом. С каждой минутой его движения становятся все более изящными. Он встречает быка, по-особенному красиво выгибая тело в поясе и немножко склонив голову. Стадион ревет...
Франциско действует так точно и просто, что все это напоминает безобидную забаву человека с быком. Смерть, кровь — эти мрачные слова чужды тому, что происходит здесь! Может быть, именно в эти минуты я понял, почему для мексиканцев бой быков — праздник, почему такие великие художники, как Хемингуэй и Пикассо, увлекались корридой. По красочности и изяществу бой быков можно сравнить с балетом. По темпераменту и накалу страсти коррида, пожалуй, превосходит любое спортивное состязание.
...Франциско, видимо, твердо чувствует свою власть над быком. Я гляжу на его работу, и мне кажутся смешными слова матадора о страхе. Франциско держит мулету в левой руке, но теперь он поворачивается вместе с ней на одном месте, и черная туша быка, словно магнитом притянутая к мулете, носится вокруг него.
Снова гремит «Олэ!», но вдруг стадион смолкает. Франциско встает перед быком на колени. Налитые кровью глаза животного смотрят на Франциско. Когда он распахивает мулету, бык бросается вперед. На коленях трудно увернуться от удара острых рогов, но бык подчинен воле матадора и проскакивает под вытянутой рукой Франциско, обдавая его своим горячим дыханием. Франциско, не поднимаясь на ноги, поворачивается лицом к быку, и снова животное летит на него.
Но вот матадор поворачивается спиной к быку. Совсем тихо на стадионе. Франциско повыше приподнимает руку с мулетой и ждет. Когда бык проносится мимо матадора и останавливается на середине арены, стадион взрывается, как бомба.
— Маравилья! Маравилья! — кричит Ренато. — высшая премия обеспечена!
Звучит барабанная дробь. Франциско поднимается на ноги, подходит к ограде, вытаскивает из-под мулеты шпагу — сталь веселым зайчиком блеснула на солнце. Ударом шпаги Франциско должен закончить бой, и по всему видно, что он верит в силу своего удара.
Но что это? Стадион снова затих. Какой-то мальчуган перепрыгнул через красную ограду и оказался на песчаной арене. Это был тот самый парень, что командовал ватагой ребят, ехавших на буфере автобуса. Не теряя времени, парень выхватывает из кармана кусок обыкновенной красной тряпки, достает из-под рубашки суковатую палку и вешает на нее тряпку. Служители, бандерильеры и Франциско бросаются на арену, чтобы отвлечь быка от мальчика, но поздно.
— Торо! Торо! — кричит мальчик, и в этом крике слышится страсть и желание испытать свою судьбу. Кажется, мальчик вот-вот сам бросится на быка.
Бык видит красную тряпку и кидается на нее.
Двадцать тысяч зрителей, минуту назад замиравшие от страха, теперь вместе с мальчиком радуются победе. Служители, бандерильеры, матадоры остановились с плащами в руках, боясь вмешиваться в борьбу.
Ренато быстро записывал что-то в блокнот, зло поглядывая на арену.
Уже потом, после корриды, он рассказал мне, что случалось уже не раз, когда такие вот мальчишки довольно часто появлялись на арене. Это, как правило, ребята из бедных семей. У родителей нет денег на школу. И жизнь ребят проходит на улице, в поисках мелкого заработка. Но ребята мечтают о лучшем будущем, работе, месте в обществе. Но как найти это место? Должно случиться чудо, чтобы на бедного парня обратили внимание и ему удалось получить хоть какую-нибудь работу. Ради этого мексиканские ребята часто решаются на отчаянные поступки: на берегу Тихого океана, в курортном городе Акапулько они прыгают в воду с сорокаметровой скалы, на аэродромах в провинциальных городах поднимаются в воздух, примостившись на хвостовом оперении самолета, и, наконец, выходят один на один с быком. «А может, бык не убьет меня? — думает парень. — Тогда обо мне будут писать газеты, мной заинтересуются матадоры и обучат своему ремеслу. Я буду богатым. Матадоры получают сорок тысяч песо за один бой!»
Конец мальчишеским мечтам наступает порой на арене. Бык убивает мальчика. Бывает, конечно, и другой исход. Мальчик остается жив, и о нем действительно пишут газеты. Правда, парня сажают в тюрьму на тридцать дней за то, что он появился на арене во время боя.
...Борьба между мальчиком и быком продолжается. Мальчишка понимает, что вот-вот его схватят служители, и поэтому торопится. Он хочет показать зрителям все, на что он способен. И, наверное, поэтому мальчик рискует сделать самое страшное — он встает перед быком на колени, как это только что делал Франциско. Бык стремглав летит на самозванного матадора. Кажется, участь мальчика решена. Многие закрывают руками глаза, чтобы не видеть гибели мальчишки. Но... судьба и на этот раз сберегла его.
— Олэ! — гремит стадион. Зрители, захлебываясь от восторга, еще больше подзадоривают смельчака.
Бык снова готов к атаке. Но мальчик, опьяненный успехом, замешкался. Сильным ударом бык отбрасывает его в сторону метров на шесть.
— Убит? — обращаюсь я к Ренато.
— Нет! Отделался ушибами! Мальчик еще лежит на песке, но бык уже поворачивается и угрожающе целит в него рогами. Еще мгновение, и бык нанесет смертельный удар. Подбегает Франциско. Он подставляет красную мулету к бычьей морде. Служители подхватывают мальчика и уносят за ограду.
— Коррида испорчена — безнадежно махнул рукой Ренато. — Такую корриду испортить!
Франциско энергично взмахивает мулетой, но бык бросается не на мулету, а на него. Матадор отскакивает в сторону, и острые рога чудом пролетают мимо. Бык останавливается и тупо глядит по сторонам. Франциско снова зовет быка. В движениях матадора появилось что-то настороженное. На этот раз бык приближается к матадору медленно, рысцой. Это опасно потому, что нельзя рассчитать движения быка. Франциско боязливо пятится. Когда до быка остается метра два, он бежит к ограде и скрывается в узком проходе. Животное преследует матадора. С разбегу бык бьет рогами в деревянную ограду — щепки летят в разные стороны. На трибунах презрительно свистят, отпускают нелестные шутки в адрес струсившего матадора.
С другой стороны арены выходят два бандерильера с красными плащами в руках. Бык бросается на одного из них и загоняет в узкую щель прохода, потом делает то же самое с другим. Опять на арене Франциско. Он идет к быку подчеркнуто уверенно. Животное стоит на месте, будто поджидая матадора. Не дойдя шагов десять, Франциско разворачивает перед быком мулету. Бык смотрит на мулету, но не бежит. Наконец он рванулся вперед, и опять Франциско едва увернулся от рогов, которые были направлены ему в живот. Человек уже не властвует над животным. Совсем недавно матадор казался неуязвимым. Он стоял с гордо поднятой головой, и бык носился вокруг него, как заводная игрушка. Сейчас человек бегает от быка, и черная туша животного с каждой минутой становится все неприступнее.
Стадион злобно ревет. Эта злоба относится к Франциско, который не в силах больше подчинить быка. На арену летят соломенные подушки и апельсины. Мексиканцы считают, что талантливые матадоры подчиняют быка своей воле и учат его красиво умирать. Это и делал Франциско до того, как на арене появился мальчик. Но мальчик «испортил» быка, позволил ему ударить себя, и теперь красная мулета ничего не значила, он норовил нанести удар человеку.
Презрительный свист на стадионе стихает, когда Франциско обнажает шпагу и просит у судей разрешения убить противника.