— Хорошо, начнем завтра рыть шурфы., установим драгу, но камни, найденные моими рабочими, будут безусловно принадлежать компании Де-Беерс!
Брюггенсен спокойно ответил:
— Тогда я запрещу вашим рабочим показываться на моих разработках. А ваши специалисты могут в любое время следить за работой и убедиться в ее правильности.
— О, — вскричал Барклей, — так мы не уговаривались!
— У нас был не уговор, — вспылил Тиль, — а твердый контракт, где параграф семнадцатый гласит: «до передачи разработок и прав на разработку компании господин Брюггенсен сохраняет полностью право использования ископаемых». Или в нашем контракте написано иначе?
— Вы еще официально не обозначили место заявки, — прорычал Беннисон.
— Опоздали, мистер Беннисон! Сегодня при свидетелях место заявки обнесено заявочными колышками. Хотите взглянуть на протокол?
— Это спекуляция, оскорбление!— Барклей схватился за кобуру, но быстро опустил руку, заметив грозное лицо мичолунги и дуло слонового ружья, направленное прямо в грудь.
— Что нужно черномазому на нашем совещании? — завопил агент. — Прочь, негр, или я сам вышвырну его вон!
— Вы мой гость, Барклей! — твердо произнес Тиль.— Здесь я решаю, кому оставаться. Хотите продолжать нормальные переговоры или я буду вынужден считать их прерванными?
— Не мелите вздора, Тиль. — Беннисон пытался успокоить фламандца. — Когда речь идет о грандиозном открытии, легко может закружиться голова. Я предлагаю следующее: установим пробные шурфы в разных точках, чтобы определить с наивозможной точностью залегание предполагаемых алмазных пород. На основании этих данных вы проверите заявку, и тогда подпишем контракт.
— Согласен, надеюсь, что это произойдет прежде, чем в Киви-Киви разразится волна бешенства и злобы.
На следующий день 50 негров начали рыть шурфы. Пройдя не больше метра, натолкнулись на породу, пока, правда, не голубого тона, но богатую кимберлитом и оливином. Тиль наблюдал за работой драги, и лицо его сияло. Вечером, разговаривая с Эльзой, он передал ей мешочек:
— Сохрани. Никому не рассказывай о мешочке; если я погибну, считай это наследством тебе и детям.
— Ты все еще боишься? — Эльза испуганно смотрела на Тиля.
— Если бы я знал, кто враг... Хорошо, что ты сама готовишь для меня, не допускай к кастрюлькам никого.
Ни жара, ни москиты, ни тяжелая работа не уменьшали радости Жана Янзена.
— Завтра доберемся до залежей, сегодня дошли до синей глины... и так повсюду! — отчитывался он перед Тилем.
— Завтра границу залежей отметим последним отвалом. Когда все будет готово, сообщим Беннисону, — сказал Тиль.
В этот вечер Массиньи исследовал
больного особенно внимательно и даже пригласил на консультацию доктора Ниорта из экспедиции Беннисона. Оба врача решили, что тропическая малярия по-прежнему мучает Тиля. Тилю нужна постепенная смена температур: сначала Леокин, затем остров Ладера, после Южная Швейцария — Лугано или Локарно и под конец Хейст или Остенде.
— В будущем году вы попадете туда к купальному сезону, — обещал Массиньи.
— Великолепно для богатого Тиля, а вот что было бы со мной, бедным дьяволом?
— Тогда вам было бы трудно помочь. Будь оно проклято, это очарование тропиков! Какой прекрасной могла бы быть эта ваша заколдованная страна! А с теперешними хозяевами гибнут и страна и люди.
...Потом Эльза сидела около больного, меняла холодные компрессы, поила его лекарствами.
Ночью около драги трижды раздавались выстрелы.
На рассвете в папатку фламандца явился Беннисон.
— Мак-Барклей здесь? — спросил он. — Вчера вечером он ушел, а примерно через час послышались выстрелы... Он до сих пор не вернулся.
Больной говорил несвязно:
— Барклея я видел во сне, он заменял сатану в Киви-Киви и хотел украсть из драги алмазы, там осталось несколько хороших камней в нижних ковшах. Кругом плавали голодные крокодилы, поэтому я и не рискнул вчера вынимать алмазы.
Отдохнув, больной продолжал:
— Беннисон, я здорово расклеился, но если дело пойдет как надо, завтра можете подписывать контракт.
— Нашли основное месторождение?
— По-видимому, да; и оно богато, как самый большой прииск Кимберли в его лучшие дни. Как я устал!..
Тут в палатку вошел сияющий Баантумичо:
— Подстрелил двух жирных бегемотов. Хватит мяса на всех негров.
Беннисон задвигался на складном стуле:
— Я передам это своим чернокожим. Но что тут только творится — нашли алмазы, исчез Мак-Барклей. Здесь всего можно ожидать! — проворчал Беннисон и поплелся к себе.
Эльза наблюдала, как мичолунги вынимал из ружья патроны, тщательно заворачивал их в промасленную тряпку.
— Двух бегемотов убил, — мичолунги говорил с трудом, словно от волнения забыл слова.
— Ну, а где третий патрон?
— Это было предупреждением. Дьявол Киви-Киви рылся в ковшах драги. Пуля пролетела на ладонь от его головы.
— А потом?
— Дьявол подпрыгнул, отбросил мешок с награбленными камнями, покачнулся и упал в воду, где плавали крокодилы. Нет больше сатаны Киви-Киви.
— Баантумичо, не рассказывай никому о третьем выстреле, даже господину Брюггенсену.
Тиль позвал мичолунги:
— Давай-ка высокие сапоги, метровую палку, а сам возьми рулетку. Ты что, тоже устал?
— Устал до смерти, — ответил Баантумичо, — здесь место не для честных людей. Вот что нашел у драги!
Негр передал хозяину мешочек из сафьяна. Тиль прочел надпись «Грегор Мак-Барклей», развязал шнурок и высыпал на стол горсть сверкающих камней.
— Эльза, положи алмазы к остальным. А дьявол Киви-Киви? — Тиль повернулся к мичолунги.
— Дьявола сожрали крокодилы, господин, — коротко ответил слуга. — Нет, я его не убивал, сам свалился в воду, а там его ждали худшие черти.
— Мир праху его, авось крокодилы не отравятся. Теперь станет легче — ведь Барклей убийца. Думаю, он-то и был «большим господином», о котором говорил лекарь. Беннисон же просто завистливый, ядовитый паук.
Весь день Тиль провел на участке. Беннисон снова требовал от Тиля невозможного: гарантировать такую же глубину голубой вулканической породы, как на приисках в Кимберли. Агент целый день заставлял своих топографов и геологов уточнять размер заявки так, чтобы в нее вошли главные выходы породы. А чуть подальше отмерил гектар.
— Для личного пользования, — объяснил он. — Тиль, зарегистрируйте участок для меня.
— Если сегодня обменяемся подписанными контрактами — охотно.
И Беннисон подписал. Кроме него, по три свидетеля с каждой стороны подписали договор на передачу знаменитых алмазных месторождений Киви-Киви. Беннисон принял также половину законтрактованных Тилем рабочих. Жан Янзен не согласился перейти к Де-Беерс. Эльза тоже заявила, что будет трудиться на свой страх и риск.
На рассвете маленький отряд отправлялся в обратный путь. Баантумичо стал во главе колонны. Доктор Массиньи в последний раз пожал руки остающимся, и Тиль подал знак отправляться.
Обратно идти было легче, просеки не успели еще зарасти.
Они шли уже три дня, когда мичолунги остановил отряд, взобрался на высокий песчаный откос и, показывая вдаль, сказал:
— Господин, вон они!
Брюггенсен увидел в бинокль нескончаемый поток людей — черных носильщиков и белых господ. Барабаны выбивали дробь, на солнце сверкали копья, тускло поблескивали стволы ружей, а над всем этим развевался флаг Бельгийского Конго.
— Сойдите с тропы налево, — приказал Тиль. — Прячьтесь на том гребне вдоль насыпи! Я видел его собственными глазами, он идет по тропе в Киви-Киви. Кто? Да сам сатана. Так скоро я его не ждал.
Окончание в следующем номере
Перевод с немецкого В. Матвеевой Рисунки Г. Филипповского