Впрочем, не так важно, был ли прародителем капоэйры «танец зебр» — нголо, который по сей день исполняют люди из народа кабинда в Анголе, или афро-индейский «танец с палками» — макулеле. Замечательно другое. Из всех обрядовых поединков разных эпох и культур только капоэйра достигла такого размаха. Ведь, скажем, «возрожденная» в 1980-х на Украине школа «боевого гопака» остается только этнографическим курьезом, а бразильское боевое искусство признано у себя на родине официальным видом спорта. Только зарегистрированных по федерациям «игроков» — полмиллиона. Не говоря о бесчисленных любителях по всему миру. И это притом, что до самых 1930-х борьбу-пляску преследовали власти.
Дело о капоэйре
Почти все, что мы знаем о бытовании капоэйры до этого времени, известно не из этнографии и литературы, а из полицейских отчетов и криминальной хроники. В XIX веке она стала подвергаться гонениям как некое «африканское варварство», внушавшее белым бессознательный ужас и недоверие. В негритянских праздниках батуке — с барабанами, ритуалами и воинственными прыжками — европейцам мерещились ростки бунта. Возможно, отчасти они даже были правы, и капоэйра действительно возникла как часть борьбы за освобождение. Говорят даже, что капоэйристская техника совершенствовалась для будущих сражений в поселениях беглых рабов — киломбу (кстати, одно из значений слова capoeira — «вырубка», «вырубленный лес», где и укрывались те, кто спасся с плантаций). Это только остроумная гипотеза, но факт остается фактом: с 1820-х батуке, а вместе с ними и все африканские культы и музыкальные развлечения оказались вне закона и влекли за собой тяжелые наказания: капоэйристов ожидали 200 ударов плетьми и каторжные работы, а примерно 10% всех арестов в Рио-де-Жанейро производилось за танец-бой.
«Ангольский» стиль отличается более медленным, почти гипнотическим ритмом и более «приземленными» движениями. Фото: Алексей Бойцов
Но вопреки гонениям к середине столетия капоэйра не только не исчезла, но и обрела новую среду обитания. Городские бродяги, безработные иммигранты и им подобные взяли на вооружение «танцевальные» приемы — они оказались вполне эффективны в уличных стычках, а акробатические трюки позволяли с легкостью уклоняться от зажатой в пальцах противника бритвы или ножа. Обретенное превосходство в схватке один на один делало таких людей практически неуязвимыми для полицейских. Банды и кланы капоэйристов постепенно обрели полное господство над целыми районами Ресифе, Салвадора и Рио-де-Жанейро. Когда «гуайаму» и «наго» — самые известные и многочисленные кланы Рио — выходили стенка на стенку, охранники правопорядка прятались по углам, а если осмеливались сунуть нос в драку, все удары дружно обрушивались на них.
Унять капоэйристов было невозможно. Их насильно вербовали в армию и высылали в отдаленные провинции, но это только способствовало распространению боевого искусства по стране. Они терроризировали горожан, но их подвиги в столкновениях с представителями ненавистной власти вызывали в народе романтическое восхищение. И сами же политики стали пользоваться услугами кланов — к примеру, для разгона митингов противников перед выборами и прямого давления на избирателей. А после отмены рабства в 1888 году из уличных «боетанцоров» вполне официально сформировали Черную гвардию — полувоенное образование для защиты монархии.
Правда, через год эта защита окончательно провалилась, Черная гвардия была распущена, и только что установленная республика взялась за капоэйру с новыми силами. В Уголовном кодексе 1890 года бразильское правительство опять классифицировало ее как уголовно наказуемое занятие. В качестве наказания статья 402 предусматривала для ее простых приверженцев до полугода тюрьмы (для криминальных «авторитетов» срок удваивался) и высылку на отдаленный остров у северо-восточного побережья.
Объявленная республикой война против капоэйры была столь эффективна, что к началу ХХ века мало кто помнил о том, как распространено было это искусство прежде. Только в Баии, самом негритянском штате страны, еще умели пользоваться «мандингой» (колдовством) и с помощью магических обрядов «закрывали тело» — делали его неуязвимым в бою. Там еще верили, что если «заговоренный» капоэйрист прикоснется к женщине, сила заклятий исчезнет. Так, рассказывают, и погиб в 1924 году неуловимый Безоуру Манганга, которого солдаты закололи деревянным ножом, когда он выходил из дома любовницы. Тот самый легендарный Безоуру, который делал сальто назад и попадал ногами в домашние тапочки, из которых до того выпрыгнул…
Бимба и бум
Так, возможно, и исчезла бы традиция, если бы некто Мануэлдус Рейс Машаду, по прозвищу Бимба, не спас ее. Рассказывают, что никто не мог удержаться против него в поединке дольше полутора минут, а еще Бимбу называли Три Удара — именно столько ему хватало, чтобы сокрушить любого противника. Этот достойный человек решил доказать, что незаслуженно забытое народное искусство может и должно послужить обществу. В 1932 году он открыл первую в истории школу капоэйры (новый Уголовный кодекс был принят только в 1940-м, но уже в 1930-е годы полномасштабного преследования капоэйры не велось). Впервые уличное, маргинальное занятие попало в респектабельный спортзал. Техника, разработанная Бимбой, легла в основу стиля «режьонал» («регионального»). Считается, что из 50 ударов, которым обучал местре (учитель) в своей академии, 22 были потенциально смертельными… но мудрый и гуманный Бимба ввел новый принцип, ныне канонический для всех капоэйристов — бесконтактность.
«Региональная» капоэйра более ритмичная и быстрая. В ней больше прыжков и ударов ногами. Фото: CORBIS/RPG
Вскоре объявился другой почтенный местре — Пастинья (Висенте Феррейра Пастинья). Он утверждал, что главное в капоэйре не акробатика, а ее ритуальное и игровое начало. В 1941 году Пастинья открыл «альтернативную» школу капоэйры «Ангола» («ангольская»). Противники чересчур спортивного, «выхолощенного» стиля «режьонал» объединились вокруг нового учителя.
Вообще, выход традиционного искусства из подполья в 1920—1930-х годах совпал с активными поисками национальной идеи. Закрыв глаза на криминальное прошлое капоэйры, власти сочли ее вполне достойным проявлением бразильского характера. И после показательных выступлений, которые Бимба с учениками в 1953-м устроил непосредственно для президента Жетулиу Варгаса, тот дальновидно напророчил капоэйре большую будущность.
Хотя в силу различных обстоятельств позже Бимба и Пастинья умерли в нищете и забвении, брошенные ими семена проросли. Ученики первого продолжали пропагандировать культуру тела, ученики второго — духовный рост. А в 1970—1980-х капоэйра в Бразилии пережила настоящий бум. На волне повышенного внимания к физическому здоровью и утраченному наследию предков и «режьонал», и «Ангола» нашли толпы последователей. Кроме того, зрелищное, неагрессивное искусство, исполняемое пресловутыми «мулатами в белых штанах», развлекало туристов и привлекало любителей. Красивый спорт-игра-танец быстро распространился по миру. Сегодня капоэйрой занимаются на пяти континентах, в частности в 51 области России. Отечественная Федерация капоэйры существует уже более 10 лет, а в 2003 году бразильский «ритуал» признан у нас полноценным видом спорта.
Но и этим дело не ограничилось. Считается, что элементы капоэйры заимствовали брейкданс и хип-хоп. Сегодня различают спортивную, боевую и фитнес-капоэйру. Есть капоэйра этническая и танцевальная. Не зря Жоржи Амаду, когда все еще только начиналось, говорил так: «А однажды явились хореографы и обнаружили в капоэйре балетные па. За ними пришли самые разные композиторы — и хорошие люди, и подлецы, — на всех хватило нашей забавы, хватило, да еще и осталось, вот оно как».
Анна Папченко