Погружаюсь глубже, чтобы иметь возможно больший обзор. Смотрю вверх. Прямо надо мной видна круглая луна нашей майны, светятся размытые пятна снежниц, где лед тоньше и пропускает больше света. Напротив под многометровыми ледяными выступами света почти нет. Взгляд, обращенный вниз, встречает абсолютную темноту. Об этой черной бездне, которая всегда под нами, мы не говорим и почти не думаем, но именно ее присутствие заставляет аквалангиста перед погружением привычным движением проверить, легко ли расстегивается более чем десятикилограммовый грузовой пояс, чтобы быть готовым сбросить его в любой момент.
Вижу Николая, ожидающего меня на широкой горизонтальной площадке большого выступа, рядом с ним лежат приборы. Готовлюсь фотографировать этот выступ. Подплываю к Николаю, подаю ему масштабную рейку (чтобы после, по снимку, можно было получить размеры выступа) и показываю знаками, какое место, необходимое для съемки, он должен занять. Отплываю метров на пятнадцать, выбираю точку съемки и делаю два снимка. Вспышка подводной лампы на мгновение оживляет безмолвные ледяные глыбы, после чего все снова погружается в прозрачный полумрак. Затем мы забираем приборы и, определив направление по компасу, начинаем измерения и наблюдения на выбранной трассе, удаляясь все далее под лед в сторону второй лунки и изредка отвечая на сигналы с поверхности.
Основное содержание наших исследований — изучение многообразия форм подледного рельефа, их сезонной изменчивости, а также гидрофизических условий, которые влияют на формирование и разрушение ледовых образований. После, наверху или даже на Большой земле, обработанные и проанализированные материалы позволят сделать важные выводы об основных закономерностях строения подводной части ледяного покрова, существенно дополнят выводы о дрейфе льдов, сделанные по надледным наблюдениям. Но это потом...
А сейчас мы начали мерзнуть. Холодно рукам, ногам, мерзнет от свинцовых грузов поясница. Прерываем работу и всплываем под ледяной потолок. Поднимая поочередно вверх руки и ноги и делая выдох внутрь комбинезона, удается пошевелить пальцами, усилить немного кровообращение. Согревшись таким образом, продолжаем работу. Пройдено уже больше половины трассы. Вдруг чувствуем, что сигнальный конец зацепился за что-то и не пускает вперед. Возвращаюсь. Карабин моего страховочного конца легко скользит по капроновому сигнальному фалу. До места зацепа всего метров сорок. Быстро распутываю фал. Даю на поверхность сигнал, что у нас все в порядке, и плыву обратно к ожидающему меня Хлестакову. Мерзнем все сильнее. Пальцы рук двигаются медленно и с трудом. По манометрам аквалангов проверяем количество воздуха в баллонах. Надо поторапливаться. Осматриваем пространство впереди себя и отыскиваем белую точку лампочки-маяка, опущенной из второй лунки на глубину около пятнадцати метров. До лампы метров сорок-пятьдесят, и с каждым движением ластов мы приближаемся к выходу на поверхность.
Снова где-то сзади зацепился наш сигнальный фал. Дергаю его осторожно, держась ножом за ледяной потолок над головой, пробую сильно потянуть сигнал... Тонкий капроновый линь лишь амортизирует, но не отцепляется. У нас остается воздуха всего на несколько минут — возвращаться и распутывать сигнальный конец некогда. Что делать? Карабин моей короткой страховки зацепляю за акваланг Николая и обрезаю держащий нас сигнальный конец. Плывем прямо на хорошо видную лампу. Мешают немного встречное течение, приборы и аппарат в руках. Вот и долгожданная лунка. Дергаем трижды за кабель светильника — водолазный сигнал подъема на поверхность. Вадим отвечает повторением сигнала и выбирает лампу наверх. Показываю Николаю большим пальцем наверх, и он всплывает в лунку. Я иду вслед за ним, и его ласты иногда задевают мою голову. Вадим Евгеньев принимает из наших рук аппаратуру и помогает нам по очереди выбраться на лед. Чтобы выбраться, нужно лечь на край лунки грудью и животом, затем повернуться на бок и только после этого встать на ноги. Даем сигнал стоящему вдалеке Олегу, да он и сам видит, что все в порядке. Гидрокомбинезоны и прочее снаряжение быстро покрываются тонким слоем беловато-прозрачного льда, который шуршит и ломается на сгибах резины. С нас снимают ласты и акваланги, и мы торопимся в палатку, так как промерзли уже по-настоящему. Ребята помогают нам снять гидрокостюмы. Вчетвером в палатке тесно. Да ещё Белка, пятясь от горячей паяльной лампы, путается под ногами. Наконец мы снова в теплом меховом одеянии и в унтах. Пьем из термоса крепкий горячий чай с вареньем и окончательно приходим в себя.