IV
Сейчас трудно охватить все, чем обязана современная мировая культура африканскому искусству. Значение его не только в том, что мировой науке открылись тысячелетние традиции самобытного искусства, без которого ныне невозможно представить историю мировой культуры.
Может быть, одно из основных значений африканского искусства в том, что оно еще раз доказало: нет народов одаренных и «погрязших в дикости», нет и не может быть несовместимых культур — культуры «белых» и культуры «черных». Есть великая цепь развития человеческой культуры, отдельные звенья которой — «утонченный гений людей чужих стран» и давних времен.
Всадники спешат в Балмазуйварош
Пуста начиналась сразу за Дебреценом по обе стороны старой пештской дороги. Она началась, верно, в тот момент, когда в голубовато-желтоватой дымке растаяли башни старинного собора и высокие крыши университета, — Дебрецен остался в котловине. Преодолен подъем, дорога идет напрямик через бурую равнину. Редко-редко мелькнет белый домик с некрутой черепичной крышей, замаячит на горизонте черный колодезный журавль. Кружат птицы над невысоким камышом — озерко. Пуста называется Хортобадь, по имени старого высохшего рукава Тисы. Я знала раньше, что пуста — это венгерская степь, но никогда мне не приходила мысль о сходстве между русским «пусто» и венгерским «пуста».
Когда-то эти места были густо населены. Но турки, вторгшись в XV веке на Венгерскую равнину, смели с лица земли деревни и маленькие городки. Спасаясь от резни, люди бежали в Дебрецен. Так стала Хортобадь безлюдной. Разливы Тисы смыли плодородный слой, и Хортобадь стала непригодной для земледелия. Превратилась в солончак почва, и степными травами поросли поля.
После того как иноземцев изгнали из Венгрии, люди не вернулись в Хортобадь. Хортобадь стала землей незаселенной, пустой.
Отныне тут паслись табуны лошадей, стада коров и овец. Со временем хортобадские пастухи стали достопримечательностью Венгрии — как ковбои или гаучо — со своим своеобразным костюмом, своим фольклором, своими обычаями. И со своим рубиновым вином «Бикавер» — «Бычья кровь». Справедливость требует заметить, что вино это — дар эгерских виноградников, в пусту его привозят в бочках. Но патриоты пусты уверяют, что нигде оно так не пьется, как в Хортобади. И именно здесь родилась легенда о нем. Завоеватели потребовали уплатить дань быками. А быков уже почти не было у крестьян — те же турки угнали скот. Не платить дань было невозможно, у турецкого паши разговор короткий — голову долой. И тогда крестьяне прикатили паше бочку с красным эгерским вином.
— Это бычья кровь, — сказали они.
Паша, видно, понимал, несмотря на Магометов запрет, толк в хорошем вине. Отпробовав «Бикавер», он повелел впредь платить дань только «Бычьей кровью», а заодно запретил кому бы то ни было пить ее...
По сравнению с остальной Венгрией Хортобадь и сегодня еще мало заселена. Но после освобождения, после 1945 года, у венгерской пусты началась иная жизнь. Венгры принялись за укрощение капризного характера Тисы. Дамбы и плотины перекрыли реку, и вода побежала по каналам в иссушенную степь. И выяснилось, что не обрабатывавшаяся веками засоленная земля, если подойти к ней по-хозяйски, может служить человеку. Оказалось, что здесь можно выращивать рис — культуру для Центральной Европы, согласитесь, экзотическую.
Четыре с половиной тысячи человек работают в Хортобадских госхозах — возделывают рис, разводят птицу и рыбу. Бывшая пустыня поставляет на всю страну зеркального карпа, обитателя хортобадских прудов.
И по-прежнему пасутся на ее просторах стада овец и коров, табуны знаменитых венгерских скакунов.
Каждый год в августе в селение Балмазуйварош съезжаются со всех концов Хортобади всадники в черных шляпах, черных жилетах и ослепительно белых рубашках, украшенных по рукаву вышивкой. Это пастухи. Три дня длится в Балмазуйвароше их праздник. Три дня соревнуются хортобадские пастухи в древнем благородном искусстве пусты — искусстве всадника.
Е. Фролова, наш спец. корр.
Кир. Булычев. Я вас первым обнаружил!