Ролану Тутену сейчас пятьдесят. Публике неизвестно его имя, и ей невдомек, что, желая потрафить ее вкусам, он превратил свою жизнь в трагедию. Гляжу на него — и не верится, что передо мной лихой герой, похождения которого приводили в трепет миллионы зрителей до войны; бесшабашный храбрец, отмахивавшийся от мысли, что в один прекрасный день это может случиться...
Не забуду я и разговора с человеком по имени Клод Карльес. Его имя мало что говорит публике. Но в кинокругах его знают как тренера французских каскадёров, лучших в Европе. Когда, скажем, шведскому режиссеру нужно отснять опасную сцену, он приглашает Карльеса. О Ролане Тутене Клод рассказывает лучше, чем о себе. По его словам, Ролан играл с жизнью как мальчишка с дырявым мячом.
— У каскадёра много общего с боксером-профессионалом, — говорит Карльес. — И для того, и для другого важно вовремя остановиться и покончить со своим ремеслом. Начисто. Они находятся в зените и зарабатывают много денег лишь короткий срок. Стоит боксеру на мгновение расслабиться, пренебречь защитой — и для него все кончено. Так и каскадёр. Ролан был лучше, способнее нас. Продюсеры обожали его. Он по первому требованию бросался с лестницы, факелом вылетал из горящего автомобиля. Он торопился, соглашался сниматься в нескольких картинах одновременно. В результате пропал сон. Появились таблетки. Он продолжал работать в том же ритме. Началось нервное расстройство.
— Вам не кажется, что здесь вина не только самих каскадёров? Ведь спрос на них по-прежнему превышает предложение.
— Продюсеры жмут на нас все сильней, толкая на риск, увеличивая плату за страх... Нужна большая воля, чтобы отказываться».
Перегрузка риском оказывается не под силу нервной системе, и та не выдерживает напряжения. Поэтому «случайности» как закон происходят с каскадёром тогда, когда предстоящий трюк не кажется ему серьезным. Или же «случайности» всплывают при многократном повторении одного и того же трюка. Успех притупляет бдительность. Знаменитый воздушный гимнаст Голливуда Поль Манц, умевший сажать самолет на крохотную площадку среди скал, разбился в пустыне (!), где его самолет перевернулся на слежавшемся песке. Другой американец, акробат Билл Уильямс, сотни раз прыгавший с крыши дилижанса на мчащуюся лошадь и обратно, погиб во время съемок, едучи на осле по тропинке в горах Нью-Мексико.
Не удивительно, что страховые общества, за редким исключением, отказываются страховать жизнь каскадёров. В Голливуде тем пришлось создать свою собственную фирму «Индепендент лайф иншуренс».
От Жиля Деламара судьба отводила руку. И тут дело не в том, что он был подлинным «инженером риска».
— Для занятия моим ремеслом, — говорил он, — не нужно быть храбрецом. Я настаиваю: составная часть профессии каскадёра, если хотите, залог его мастерства — это скромность. Люди, которым сам черт не брат, должны уходить из нашего ремесла, пока не поздно. Мы обязаны гасить в себе вдохновение. Куда важнее тщательность, методичность, отработка. Если угодно — я бюрократ риска. А те два серьезных инцидента, что произошли со мной, случились именно из-за небрежения.
Первый несчастный случай произошел с Деламаром во время съемок во Франции американской картины, где он дублировал актера Глена Форда. Фильм был на историческую тему. Жиль придумал и поставил очень эффектное падение с крепостной стены — он пролетал семь-восемь метров и проламывал внизу спиной черепичную крышу сарая. Крыша была ненастоящая; ее заменяли несколько рядов лески, на которых свободно лежала черепица. Сарай же был набит доверху картонными коробками. Перед самой съемкой Деламар вопреки обыкновению не проверил еще раз всех деталей, а ограничился лишь поверхностным осмотром. Результат? Подсобный рабочий, которому показалось, что черепица плохо держится, подбил под нее крепкую деревянную балку — так надежней...
Когда Деламар после съемки пришел в себя в больнице, врач сказал, что ему просто повезло: Жиль неминуемо должен был разбиться.
Второй раз он в буквальном смысле играл с огнем. Съемки велись в Африке. Сцена должна была развиваться следующим образом: грузовик, за рулем которого сидел Деламар, охватывало пламя; машина теряла управление и врезалась в дерево, а водитель выскакивал в объятой пламенем одежде. Уже за пределами кадра Жиль предполагал броситься на обильно политую водой траву и быстро погасить пламя. Памятуя о прошлых случаях, Деламар тщательно проследил за тем, чтобы ассистент вылил канистру воды точно на то место, куда он должен будет упасть. Наконец все было готово, можно начинать съемку.