— Инфралуч.
Я включил прибор ночного видения. Вспыхнул экран, поползла стрелка развертки. Круговой инфралуч должен был выявить все живое, что было сейчас под нами в радиусе до пятисот метров. Вот скопление точек величиной с булавочную головку — скорее всего птицы, ночующие в джунглях. А может быть, летучие мыши. В углу возник, пополз, остановился, опять задрожал медленно передвигающийся штрих. Похоже — мелкое ночное животное. Стоп. Это еще что такое? Крупные пульсирующие пятна, застывшие в довольно правильном порядке. Странно. Живые организмы, и довольно крупные — до метра в диаметре. Что они, спят? Похоже. Но почему их расположение напоминает шахматную доску? Иан присвистнул: недалеко от этих пятен на экране возник вертикальный силуэт. Я сверился с масштабом — рост существа почти два метра. По прямой оно находится сейчас от нас метрах в трехстах. На таком расстоянии, да еще с непрерывными помехами от стволов трудно понять, что это: силуэт выглядит нечетким, расплывчатым. Иан пригнулся к экрану, посмотрел на Щербакова:
— Может быть, это он? Больше ведь некому, Павел Петрович?
— Как будто...— Щербаков кивнул.— Влад, запроси, видит ли он нас?
Я послал вызов — строго по коду. Набор моих цифр переводился просто: «Мы над вами. Видите ли нас?»
Тут же пришел ответ. На дисплее зажглась расшифровка: «Как вы оказались здесь?»
Щербаков закрыл глаза: вопрос правильный. Я ответил: «Мы здесь случайно».
В ответ зажглось: «Значит, случай счастливый. Спускайтесь, я прямо под вами».
«Понял».— Я подумал: внизу, в джунглях, сейчас кромешная тьма. Как его искать? — «Не выключайте радиолуч. В темноте вас будет трудно найти».
«Хорошо, луч оставляю».
«Мы спускаемся».
Сеанс связи был окончен. Щербаков забарабанил пальцами по спинке кресла, вздохнул:
— Вы хорошо помните свои имена?
— Меня зовут Бедар Мерано.— Я тронул пришитый к комбинезону личный знак.— Второй пилот.
— А я — Уккоко Уиллоу, штурман.— Иан улыбнулся.
Щербаков поднял бровь, почесал ее средним пальцем, будто пытаясь стряхнуть что-то.
— Кажется, пока все без неожиданностей, никакой ловушки нет, и все-таки... Уж больно все легко. Подстраховывайте друг друга.
— Хорошо.— Я поднялся.
— Мне кажется, к нему лучше подойти, двигаясь не вплотную, а на некотором расстоянии,— заметил Иан.— Один входит в контакт, другой тем временем с оружием наготове наблюдает из укрытия. Держа связь с вами.
— Пожалуй,— согласился Щербаков.— Так и действуйте.
Я надел шлемофон, проверил личное оружие, нагрудные приборы. Оружие в порядке, боезапас на максимуме. Ручной излучатель — раз. Микропеленгатор — два. Инфраочки — в них можно увидеть в темноте любое живое существо на расстоянии до двухсот метров — три. Микрорация с блокировкой от подслушивания — для связи с Ианом. Кажется, все. Мы с Ианом подошли к люку, Щербаков сказал, пересаживаясь на кресло пилота:
— Нам важно выяснить о нем как можно больше. Один ли он здесь? С какой конкретно целью заслан на Иммету? Есть ли у него сообщники на Орбитальной? Ну и многое другое. Он должен быть заинтересован в скорейшем получении груза, и самое лучшее — чтобы он поднялся сюда, в ракетолет. Остальное — по обстоятельствам.
Иан откинул люк.
— Удачи,— сказал Щербаков. Я кивнул:
— Постараемся, Павел Петрович.
В открытый люк ворвался теплый ветер. Настоящий ветер, настоящие запахи... Я выглянул в темноту и задохнулся от свежего воздуха. Иан ткнул меня в спину, протягивая бухту спусковой лестницы. Я протянул руку назад, нащупал лестницу, сбросил вниз; звякнули алюминиевые ступеньки. Подтянувшись и встав на ступеньку ногой, навалился, проверяя крепление. Все в порядке. Перекинул вторую ногу, стал спускаться. Пересчитав несколько ступенек, остановился — прямо у моего лица шевельнулись длинные широкие листья. Пальма. Или что-то похожее на пальму. Планета, пригодная для жилья; я и не представлял, что это такое счастье. От листьев шел слабый, терпкий, незнакомый запах. Я поднял голову и увидел Иана. Он кивнул: «Что?» Я ответил кивком: все в порядке. Стал спускаться, нащупывая алюминиевые рейки. По натяжению лестницы почувствовал, как за мной спускается Иан. Добравшись до последней ступеньки, на всякий случай тронул почву носком: мало ли, вдруг здесь болото. Нет, почва была твердой. Я встал, рядом спрыгнул Сайко. Мы прислушались: радиолуч по-прежнему посылает пеленг, отдаваясь в наушниках мерным попискиванием. Пеленг идет со стороны моря, чуть справа; счетчик показывает, что до источника меньше двухсот метров. Я повернулся в эту сторону. Лес шумит, от деревьев, почвы, травы доносятся незнакомые запахи. Нет, они все-таки мне знакомы, выдают себя безошибочно. Это запахи жизни.