В Италию Эльза вернулась повзрослевшей и тут же принялась за учебу в новом колледже, где утомилась больше прежнего, — в программе было много математики, в которой она ничего не понимала. Наверное, из-за этой дисциплины ученица и принялась строчить стихи, которые показались окружающим слишком откровенными. Когда же ее кузен издал их, отец был в неистовстве. После книги поэтессу отправили в монастырь в Швейцарии охладить пыл. Но и это приключение она приняла со свойственным ей оптимизмом. Такая ссылка оказалась, наверное, самой большой ошибкой родителей Скиап: отстаивая хоть какое-то право на собственное существование (в частности, нежелание мыться в рубахе, поскольку в купальне она была одна), ей пришлось в стенах монастыря прибегнуть даже к голодовке, пока отец не забрал ее оттуда.
И тут Эльза стала прислушиваться к зову сердца — не воспринимайте дословно, она просто начала замечать своих воздыхателей: одного очень странного русского, потом художника-итальянца, потом некоего неаполитанца, с которым они рассматривали прекрасные дворцы… Но, воспитанная в строгости, она оставалась примерной дочерью, пока не вырвалась из домашних оков.
Лондон — начало начал
Ее отъезд случился как-то сам собой — она приняла предложение подруги поработать гувернанткой с ее усыновленными детьми и переехать к ней в Лондон. По дороге Эльза сделала остановку в Париже, где встретилась с одним знакомым, и тот пригласил ее на бал. Это был первый бал в жизни Скиапарелли. Вместо бального платья, которого у нее не было — карманных денег родителей на такое платье не хватило бы, она купила в галерее Лафайет темно-синий крепдешин и к нему лоскут оранжевого шелка и соорудила наряд, увенчанный тюрбаном. Сшивать материал ей было некогда, да и негде, поэтому девушка просто сколола ткань булавкой. Настоящее начало будущей законодательницы мод! И ее вид действительно произвел сенсацию. Но каково же было разочарование Эльзы, когда во время танго, которое она не умела танцевать, поскольку в Италии предпочитали другие танцы, ее наряд начал рассыпаться у всех на глазах. Пришлось быстро удалиться под недоуменными взглядами гостей.
Прибыв в Лондон, Эльза сразу вошла в курс дела — дети оказались очень милыми, как и сама хозяйка. У гувернантки даже оставалось время для прогулок и знакомства с городом. Однажды она отправилась на лекции по теософии, которой увлекалась тогда вся Европа, и тут случилось то, что могло случиться только вдали от строгих родителей: Скиапарелли влюбилась в лектора — графа Уильяма де Вендта де Керлора. Завязалась беседа, а наутро они уже оказались помолвленными. Родителей двадцатичетырехлетняя новобрачная оповестила позже, те отправились в Лондон, чтобы вновь воспрепятствовать, но свадьба к их приезду уже состоялась. Это было очень смело, как по большей части все, что делала Эльза.
Эльза представляет телезрителям вечерний костюм. 1947 год. Фото: GAMMA/EAST NEWS
Брак с браком
Семейная жизнь не слишком ладилась, поначалу Эльза ничего не понимала — муж часто оставлял ее одну на съемной квартире, и она покорно ждала его. Из Лондона через некоторое время они переехали в Ниццу, где жили родители супруга, опять сняли квартиру, но и тут Вильям не баловал Эльзу своим вниманием. Тогда она ударилась в игру — уехала в Монте-Карло и вернулась без гроша в кармане, зато с уроком на всю жизнь: играть во что угодно, но только не на зеленом сукне. Из Ниццы супруги отправились в Нью-Йорк, совершенно не ведая, чем они там займутся.
Жизнь в Америке оказалась совсем другой, нежели в Европе. Уильям, вегетарианец и нелюбитель спиртного, быстро забыл былые запреты и пустился в океан развлечений. По словам Эльзы, он крутил романы со множеством американок, в том числе и с Айседорой Дункан. А счета за отели, соответственно, все множились. Эльза видела мужа все реже и тем не менее однажды обнаружила, что ждет ребенка.
Девочка появилась на свет после долгих и мучительных родов, а граф Уильям тем временем совсем перестал появляться в доме. Гого (Ивонн), так Эльза назвала дочку, видела его позже всего несколько раз. (Он умер, когда девочке было шесть лет.) Выйдя из клиники с непривычной, но такой дорогой ношей на руках, молодая мама отправилась искать приюта — отель, куда могли бы поселить с новорожденной, которая, конечно же, доставляла бы плачем неудобства всем жильцам. Сбив ноги, Эльза нашла маленькую гостиницу. Ее поселили наверху небольшой башенки, где Гого стала совершать свои первые прогулки — в корзине, привязанной к пожарной лестнице. Так начались несколько лет выживания для них обеих. Эльза делала все, чтобы накормить ребенка, а сама часто падала в голодные обмороки. Но и тут Скиапарелли не сдавалась, хватаясь за любую работу.
Гого большее время находилась с нянями на пансионе — их сменилось несколько. И все вроде бы шло своим чередом, но однажды Эльзу вдруг что-то остановило, она стала присматриваться к Гого и поняла, что ее движения какие-то неестественные — она очень странно передвигается для ребенка 15 месяцев. Диагноз специалиста был страшен — детский паралич. Скиапарелли бросается от врача к врачу и начинает серьезное лечение дочери. В это время один из врачей познакомил Эльзу с Габриэль Пикабиа, бывшей женой французского абстракциониста Франсиса Пикабиа, которая предложила Скиапарелли небольшую работу — продать одежду из Парижа…
Лечение Гого постепенно стало давать результаты, а через некоторое время мать с дочерью вернулись в Париж, где по совету врачей Эльза устроила девочку на несколько лет в пансионат в Лозанне. Так началась разлука.
Встреча с Пуаре
В Париже Скиапарелли познакомилась со знаменитым модельером, создателем популярнейшего Дома моды Полем Пуаре. Произошло это случайно: она с приятельницей зашла в особняк Поля в предместье Сент-Оноре, и пока та, имея деньги, выбирала наряды, Эльза за компанию набросила на плечи прекрасное манто на синей крепдешиновой подкладке. Увидев, как оно сидит на незнакомой клиентке, Пуаре просто подарил его Эльзе. С этого момента завязалась их долгая дружба. Ну а пока Скиапарелли пребывала на жизненном перекрестке — ни семьи, ни дела, которым можно было бы заняться с вдохновением. «Брак нанес ей удар по голове, отняв всякую охоту сделать вторую попытку». Она дала себе слово не повторять таких ошибок, и ни одному мужчине впоследствии «не удалось получить над ней полную власть; очень требовательная к себе, сама способная дать многое, она так и не встретила мужчину, который стал бы ей необходим».
В это время к ней вдруг пришло желание рисовать и ваять, что у нее всегда получалось. (Когда родилась Гого, она слепила ее маленький бюстик и никогда не расставалась с ним.) И идей как раз накопилось великое множество. Эльза попыталась реализовать их — пообщаться с разными людьми из мира моды, но все оказалось не так просто — вакантных мест в этой сфере не было. А в Доме моды Магги Руфф ей вообще предложили заняться выращиванием картофеля, поскольку ни на что остальное у нее «не было» ни способностей, ни таланта. Но Эльза, как теперь уже понятно, была не из тех, кто страдает от неудач. И случай подвернулся опять же сам собой. К Скиапарелли в гости приехала знакомая из Америки, на которой был элегантный, связанный вручную свитер. И Эльза увидела в нем нечто большее: «Где вы это купили?» — «Одна женщина…» Женщина, связавшая эту вещь, оказалась армянкой, жившей в Париже. Эльза познакомилась с ней и сделала первый заказ, пришла в таком свитере с вязанным в виде бабочки, контрастным по цвету бантом на ужин к друзьям — и произвела сенсацию. Заказы посыпались как снег на голову. Через некоторое время многочисленная армянская диаспора по просьбе Скиапарелли занялась масштабным вязанием — поступил большой заказ из Нью-Йорка.
Скиапарелли на празднике «Карнавал в Рио», устроенном в Шато-Кошвиль. Август 1956 года. Фото: EAST NEWS