И большаки забытые
Колечко соберет.
В него и мудрость вложена
И труд простых людей…
(Из песни)
Редакция «Вокруг света» решила отметить приближающееся столетие со дня рождения журнала двумя большими экспедициями.
После долгих споров остановились на таких маршрутах: первый, автомобильный, должен был пройти по Европейской части нашей страны. Основные опорные пункты маршрута — это ударные комсомольские стройки семилетки. Второй пролегал по 60-му меридиану; участникам этой экспедиции предстояло увидеть страну как бы в разрезе, со всем многообразием и величием ее географии и хозяйства.
Перед первой экспедицией встала задача: где раздобыть автомобиль? Есть такая замечательная форма обслуживания населения — прокат. Вы можете получить во временное пользование холодильник или столовый сервиз, чемодан или фотоувеличитель, швейную машину или байдарку. Из всего длинного и соблазнительного списка вещей мы выбрали палатку и восьмиместный автомобиль «ГАЗ-69».
Скромный зеленый «газик» обладает чудесными свойствами: пробираться там, где пролезет разве только трактор, а если позволяет дорога и торопятся пассажиры — мчаться вперед, не отставая от блестящих «москвичей» и «волг».
Путь предстоял дальний: больше десяти тысяч километров. И мы решили устроить нашему «газику» экзамен. От Москвы во все стороны разбегаются шоссейные дороги и автострады. Но мы были придирчивы в выборе маршрута для первого испытательного пробега. Мы хотели проехать по дороге построенной, по дороге строящейся и по «дороге», которую еще только планируют. Такое редкое сочетание условий мы надеялись найти в Рязанской области, где к первому октября заканчивалось сооружение Большого дорожного кольца.
— Почему стали строить кольцо? — повторил наш вопрос главный инженер областного управления автотранспорта и шоссейных дорог И.Ф. Середа. Он встал из-за стола, подошел к стене, на которой висела карта области с планом дороги, и начал рассказывать:
— Вы, наверное, слышали о цементном заводе «Спартак»? Так вот, продукцию «Спартака» в Рязань можно было доставить только через Москву. От завода до Рязани меньше ста километров, а приходилось делать крюк еще почти в 350 километров. Прикиньте-ка, во сколько раз увеличивалась себестоимость цемента. Или взять Касимов. Там лучшая в мире сетевязальная фабрика. Но связь с миром она могла поддерживать только летом, по Оке, потому что все остальное время Касимов был отрезан от Рязани. А развитию колхозного производства бездорожье еще больше мешало. Скажем, мясо и яйца колхозы кое-как вывезти могли. А молоко? Продукт скоропортящийся...
— Дороги, конечно, были, — опережая наш очередной вопрос, продолжал Середа. — Но какие дороги? Разбитые большаки. Один местный шофер подсчитал: «На этих дорогах так быстро изнашивается резина, мотор и ходовая часть, что машина выходит из строя раза в три быстрее».
Проскочив плашкоутный мост через Оку, мы поехали по кольцу к Солотче, обгоняя вереницу машин.
Солидно пофыркивали самодовольные краснорожие автобусы; взвизгивали тормозами «победы» и «волги», нагруженные таким количеством чад, домочадцев, удочек и раскладушек, что приходилось только удивляться прочности отечественных автоконструкций; трещали мотоциклы — движущиеся обители семейного счастья: восседавшие на них парочки все без исключения казались счастливыми молодоженами, так крепко прижимала их друг к другу инерция скорости.
День был субботний, и рязанские машиностроители, химики, студенты ехали в душистые сосновые боры Мещеры, к таинственным рыбным заводям Пры, на широкие песчаные плесы Оки.
А навстречу пролетали работяги-грузовики, игриво позвякивающие белотелыми бидонами или деловито тянувшие прицепы с золотистым мачтовым кругляком.
Перед Солотчей дорога нырнула под шатер вековых сосен, которые почтительно склонили перед ней свои макушки. Узкоколейка, которая почти от самой Рязани узкой стежкой змеилась где-то справа, вплотную подползла к шоссе и, наверное, притиснулась бы еще ближе, если б не проселок, который лег между ними.
Три дороги бежали к Солотче рядом: две прошлого и одна настоящего и будущего.
Проселок, который, наверное, помнит еще копыта лихих троек, иссякает в Солотче. Ему оказалось не под силу пробиться через бездонные топи мещерских болот. Узкоколейка, цепляясь за насыпь щербатыми шпалами, доползла все же до Тумы. Еще два года назад из Рязани в Туму можно было добраться только по ней. Мы не оговорились — не доехать, а добраться. Дедовская кукушка с керосиновым фонарем впереди, устало вздыхая, тянула крохотные, прокуренные вагончики и несколько грузовых платформ. Пассажиры устраивались и в вагонах и на платформах — кому где сподручней. Ехали не торопясь.