Гватемалу обычно называют родиной кетсаля. Эту небольшую птицу с зелено-золотистым оперением древние майя считали священной. Теперь ее изображение украшает государственный герб. По преданию, вольнолюбивый дух птицы кетсаль, которая не выживает в неволе, передался и гватемальскому народу. Гватемальцы не раз доказывали свою любовь к свободе и ненависть к тиранам.
Земледелие и прежде всего выращивание кукурузы — основное занятие гватемальцев. Недаром индейская легенда гласит, что первый человек произошел от кукурузного початка.
Кофе и бананы — их тоже производит гватемалец. Но разница в том, что кукурузу он выращивает для собственного потребления, а львиная доля бананов и кофе вывозится кораблями всесильной «Юнайтед фрут компани» в Соединенные Штаты и в Европу.
Перед вами несколько фотографий, несколько фрагментов из жизни этой страны.
У подножия красавицы горы приютился город Антигуа. По-испански это слово означает «древняя». Город до 1873 года был столицей Гватемалы, пока вырвавшаяся из недр земли стихия не обрушилась на город и не смела его с лица земли. Виновницей страшной катастрофы была эта самая красавица — гора Агуа. Агуа — это вода. Прекрасное озеро разлилось в потухшем кратере вулкана. Но тишина, окружающая гору, обманчива. Время от времени озеро выходит из берегов, заливая окрестности.
Вот так строят дом в сельве — влажном тропическом лесу — на северо-западе и западе Гватемалы. Материалом служат стволы пальм различной толщины, лианы и пальмовые листья. Связав между собой стволы лианами, гватемальцы покрывают крышу пальмовыми листьями. Стены! Они не всегда нужны в знойной сельве, а если понадобятся и стены, то опять-таки пальма сослужит человеку добрую службу.
Прежде чем драгоценные кофейные зерна превратятся в дымящийся, ароматный напиток, тысячи гватемальцев должны трудиться на плантациях, а затем, собрав урожай, бережно сушить коричневые зерна на специальных бетонированных площадках — вот так, как вы видите на этом снимке.
Четыре индейца из племени какчикель пришли в праздничный день в город Сололу (столица одноименного департамента, расположенная на высоте 2100 метров) и решили между прочим сфотографироваться на память. Одеты они в национальные костюмы серо-коричневой расцветки.
На этих снимках изображено озеро Атитлан — жемчужина Гватемалы. В районе Атитпана живут индейцы. Их здесь больше, чем в каком-либо другом районе страны. Эти места славятся традиционными народными ремеслами, а также огородными и бахчевыми культурами.
Это обычный индейский ритуальный танец, уходящий своими корнями в XVII век. Почти все ритуальные танцы индейцев воскрешают далекие времена завоевания Гватемалы испанскими конквистадорами.
В. Юрьев
Сбор урожая
Шли последние дни июля. На дворе стояла невыносимая жара, когда, наконец, приступили к сбору картофеля. Мы с нетерпением ждали начала работ: надеялись поправить свои денежные дела. Пока росла ботва и вызревал картофель, почти три месяца мы жили лишь обещаниями, что заработаем много денег на сборе урожая. Все это время мы ждали, пока созреет картошка. Зарабатывали очень мало. Бывало, по утрам надсмотрщик-филиппинец говорил нам: «Сегодня гулять, работы нет, завтра работать шесть часов».
При таком положении мы долгое время зарабатывали только на еду и лишь изредка нам удавалось послать домой немного из случайно заработанных денег. Но, несмотря на это, мы твердо решили скорее лечь костьми на самой тяжелой работе, чем возвращаться в Мексику с пустыми карманами.
После долгой возни удалось, наконец, наладить машину, которую я должен был обслуживать вместе с другими рабочими. В мои обязанности входила сортировка промытого картофеля и засыпка его в мешки, которые нужно было еще зашивать. Все это надо было делать быстро: норма предписывала рабочему за десять часов заготавливать три тысячи мешков.
Заработать хоть немного на заготовке картофеля было возможно, если бы труд оплачивался сдельно. Мы же получали за количество отработанных часов, что вызывало общее недовольство. Ведь мы надеялись, работая не покладая рук, все же сколотить хоть небольшую сумму денег.
Хотя за сбор фруктов хорошо платят, мы не пошли работать в сады. И не только потому, что потеряли бы право возвратиться на картошку, но и оттого, что в садах работа продолжалась всего несколько дней. И потом надо было бы пускаться на поиски нового заработка и терять на этом деньги, полученные за сбор фруктов.
Нам пришлось очень быстро убедиться, что заработать на уборке картофеля не столь легкое дело.
Работа была организована так, что никто не мог ни задержаться, ни отдохнуть. Машина, приводимая в действие электрическими моторами, даже при самой малой скорости заставляла нас двигать руками так напряженно, что в первые дни почти никто за ужином не мог даже ложки поднести ко рту из-за боли в пальцах и кистях рук, уже не говоря об адской усталости в ногах. Ведь мы все время были вынуждены работать стоя.
Я вкратце описал работу, которую мы должны были выполнять во время сбора картофеля. Однако мне хотелось бы найти правильные слова, чтобы нарисовать сочными красками картину того, насколько тяжел и изнурителен был наш труд, в особенности труд сборщиков картофеля, выкапываемого машиной. Пятнадцать долларов за труд от зари до зари — все равно как во времена дона Порфирио (Порфирио Диас — крупнейший помещик и диктатор Мексики, во времена которого (1877 —1911 гг.) эксплуатация крестьян достигла чудовищных размеров.).
Нужда как-то заставила меня пойти в сборщики, мне тогда пришлось испытать на собственной шкуре тяжесть этой работенки.
Сборщик картофеля надевает специальный широкий пояс с доской впереди, а по бокам навешивает кипу пустых мешков. К крючкам доски прикрепляется один мешок, и сборщик, скорчившись, на четвереньках, погружая почти всю пятерню в землю, начинает быстро собирать картофелины, наполняя ими мешок. Когда мешок полон, его, опять же быстро, следует оттащить в сторону и приниматься за следующий, пустой. И так весь день, не разгибая спины, которая порой, кажется, готова растопиться на солнце. Лицо и тело сборщика покрываются коркой грязи, пот перемешивается с землей и ядовитыми удобрениями. От этого тело так жжет, словно тебя натерли перцем или негашеной известью.
На бумаге все выглядит просто и даже красиво, но когда наползаешься несколько часов подряд на четвереньках, роясь в земле, как собака в поисках кости, то начинаешь чувствовать, будто вместо поясницы у тебя горящие угли. Стоит на секунду выпрямиться, чтобы сменить мешок, как перед глазами все начинает вертеться и появляется желание лечь на землю и больше не вставать. А в это время сзади уже подходят грузовики, собирающие мешки, впереди идет машина, которая без устали копает картофель, а по бокам полосы бегает надсмотрщик, который кричит, чтобы не теряли времени. Если от усталости, от жары и жажды уже больше не можешь, все равно обязан двигаться. Иначе тебя ждет немедленный расчет.
На моих глазах несколько парней, не выдержав, свалились в обмороке прямо на поле, а двух других в полдень хватил солнечный удар. Я думал, что работа сборщика самая тяжелая. Оказалось, я ошибался. Работа по сбору мешков и загрузке ими грузовиков была куда тяжелее. На ней действительно можно было отдать богу душу. Таская мешки и поднимая их на грузовики, я убедился, что знаменитый инквизитор Торкемада, знаток поджаривания еретиков на пылающих углях, специалист по выкалыванию человеческих глаз раскаленными прутьями и мастер четвертования, открыл бы рот, если бы ему удалось воскреснуть и посмотреть на сборщиков картофеля, а потом, расчувствовавшись, он непременно бы воскликнул: «Что за жестокая пытка!»