Айсберг меняет курс
Отрывок из книги «Под ногами остров ледяной», которая выходит в издательстве «Молодая гвардия» в конце 1971 года
Это не совсем обычная дрейфующая станция. Комсомольско-молодежная станция «Северный полюс-19» отличалась от всех восемнадцати предыдущих, начиная с папанинской станции тем, что базировалась не просто на льдине трех-четырехметровой толщины, а на гигантском ледяном острове в сто квадратных километров, толщиной в тридцать метров. (Казалось, это так надежно!..) Необычен был состав станции, в основном молодежь в возрасте до тридцати, большинству из них предстояло впервые зимовать на дрейфующем льду. Необычны были и научные задачи: предстояло выработать новые программы научных наблюдений и исследований, ранее никогда не проводившихся на дрейфующем льду.
Целый год, полный событий, прожили молодые ученые на дрейфующем ледяном острове. Получены интересные материалы. Научная программа завершена. Дрейф ледяного острова «СП-19», однако, продолжается, и все так же изо дня в день несет научную вахту во льдах полярного бассейна новая смена полярников.
365 дней... Мы приводим рассказ о событиях только одного из них. Рассказывают участники дрейфа: начальник станции Артур Чилингаров, океанолог Эдуард Саруханян. метеоролог Михаил Евсеев.
Эдуард Саруханян. После Нового года у нас пошла спокойная жизнь. Научные павильоны построены и оборудованы, системы, как у нас говорили, «задействованы». В домиках уютно и тепло, мягко светят настольные лампы, на нарах вместо надоевших спальных мешков — чистые постели с шерстяными одеялами. Правда, Леня Васильев утверждает, что спать в постелях на «СП» — это разврат, и принципиально спит в мешке, но остальные предпочитают «развращаться». Остров, который в течение двух месяцев суетливо перемещался то к северу, то к югу, тоже принял более или менее постоянный курс на северо-запад.
— Какие у нас последние координаты? — спрашивает Артур. В руках у него бланковка, на которой мы прокладываем дрейф.
— 75° 23" и 159° 06".
— Значит, топаем прямо в пролив между тремя островами. Не заблудиться бы как в трех соснах.
— Да, райончик дрянной. Ведь именно здесь потерпела бедствие экспедиция Де-Лонга: льдами раздавило «Жаннетту». А недалеко зажало «Фрам» и впоследствии — «Георгий Седов».
— Что там вспоминать давно прошедшее. Тут всего пару лет назад четырнадцатую ломало. Но нашей махине это не грозит. Ты же видел — по краям лед торосит, дальше — ни шагу.
— Тридцать метров — это тридцать метров. Вот только глубины не подвели бы.
— Ну что гадать, как понесет, так и понесет. С тем и заснули.
Из вахтенного журнала
«4 января 1970 года 22 часа 40 минут МСК. Из гидрологической палатки поступил сигнал тревоги. Началось торошение ледяных полей, окружающих остров. Под угрозой оборудование».
Резкий телефонный звонок разбудил нас одновременно. Артур взял трубку.
— Вдоль края острова трещина. Дышит. По припаю тоже трещины, — услышал я встревоженный голос дежурного.
— Сейчас выходим, — коротко ответил Артур. Я уже одевался.
— Поднимай гидрологов, прихвати доктора. Я к механикам, пусть заводят трактор.
На улице темень. Луны не видно. Впятером, освещая путь фонариками, мы почти бежим к краю острова.
Трещина до полуметра шириной проходит по краю острова, отсекая припай. За ней еще ряд трещин. Артур с Вадимом бегут по припаю к гидрологической палатке. Мы начинаем откапывать домик и палатку с запасным оборудованием на самом краю острова. Трещина уходит прямо под них.
Подошел трактор. Прицепили к нему домик. Но он сидит прочно, наверное, примерз полозьями. Возвращаются Артур и Вадим:
— Глубина тридцать метров. Мы или уже сидим, или сейчас сядем на мель. Поэтому и отрывает припай.
— Сейчас главное — оттащить домик. Продолжайте откапывать.
Трактор ревет, надрывается, но домик ни с места. Раздается треск. Трещина множится, параллельно ей бегут бесчисленные узкие змейки. Еще немного, и трещина разойдется.
— Быстрее в палатку! Вытаскивайте оборудование! — кричит Артур.
Бросились к палатке. С трудом опрокинули ее на бок. Хватаем что попадает под руку и оттаскиваем от края. Один ящик, другой, третий...
Снова треск. Край острова вместе с нами и палаткой внезапно осел вниз. За спиной Михаила Ивановича открывается трещина. Он на краю.
— Миша! — кричу я и хватаю его за грудь.
— Ну, что ты орешь? Что я, не бывал в подобных ситуациях?