Бамовские экзамены
П рильнув к прохладному стеклу иллюминатора Ан-24, Тарас слушал разговоры Ситного с южанкой, медсестрой Ганной. Эта смуглая девчонка с копешкой выгоревших волос не уставала удивляться разнообразию ландшафта под крылом самолета, ахала над необъятностью тайги, блаженно щурилась от слепящей сини байкальского зеркала. Она то и дело подталкивала Тараса под локоть, требуя каких-то объяснений про прихотливость таежных речек, почему багульник зовется багульником да можно ли с такой высоты разглядеть в тайге медведя. На вопросы Ганны Тарас отвечал вяло, рассеянно, и скоро она переместила огонь своего любопытства на Ситного, начальника лавинного отряда. Ситный же добродушно и с удовольствием пускался в подробные объяснения, приправленные сибирскими байками.
Но как только самолет приземлился в Нижнеангарске, брови Ситного словно бы ощетинились. Начальник стал отвечать односложно и начал смолить папиросу за папиросой. А перед новым деревянным зданием с вывеской «Управление треста «Нижнеангарсктрансстрой» Ситный будто бы окременел — даже не вздрагивали желваки. Перед кабинетом с табличкой «Управляющий Ходаковский» Ситный подобрался, как борец перед ковром... С жалобным скрипом распахнулась дверь, и в коридор вывалился крепкий мужчина с простецкой прической. Увидев пришельцев, управляющий уставился на них озадаченными глазами и потом всех троих затянул в кабинет. Здесь все было приспособлено для деловых разговоров: длинный стол под красным сукном, телефоны в дальнем конце столешницы, два ряда стульев по обе стороны и схема Байкало-Амурской магистрали на стене. Перед ближним торцом стола на линолеуме были вытоптаны рябые квадратики, и Ситный как-то заученно стал на этот пятачок.
— Здравия желаем, Феликс Викентьевич.
— Явился — не запылился, Геннадий Аполлоныч?
— Вот и пополнение с собой прихватил. Студент третьего курса нашего Иркутского политехнического института Тарас Иванович Лучков и будущая хозяйка медчасти Ганна Анатольевна Сокольская. Надеюсь сделать своими союзниками.
Ганна смешливо присела в реверансе, Тарас склонил голову, а Ситный подмигнул обоим.
— Теперь у тебя все есть для успешной сдачи объекта, Геннадий Аполлоныч?
Голос управляющего звучал ровно, но чувствовалось, что он сдерживает гнев.
— Перфоратор нам крайне необходим, — заявил начальник лавинного отряда.
— А последние жилы ты из меня не хочешь вытянуть, друг мой Ситный? — рявкнул Ходаковский.
— Они на Лавинном нам ни к чему, — отбивался Ситный. — Своих достаточно, Феликс Викентьевич!
— Тогда почему же вы тянете резину, — завелся на полные обороты Ходаковский. — Я клюнул на твою лавинную химеру, а теперь... Мне нужно двигать фронт работ, а ты меня держишь за грудки своим Лавинным. И меня повязал, и козырек сбросить не можешь...
— Зато трассу спасем в случае землетрясения, — возразил Ситный, и на его желваках через загар выступили бледные пятнышки.
— Ты своими разговорами о землетрясении даже министра завел, не говоря уже про замов, — вышел на самые полные обороты Ходаковский. — Меня же в области на смех подняли. Твои коллеги считают, что я пошел у тебя на поводу.
— Лавина может сойти и без землетрясения, — ввернул Ситный. — Они здесь малоизученные, но оттого не менее коварны.
— Так вот ты ее и сведи, — перешел вдруг на грозный шепот Ходаковский. — И в самый короткий срок! Иначе мы сами с тобой... загремим.
И подтверждающим сигналом разнесся солидный звонок красного телефона. Ходаковский немо повел руки на звонок, прощально кивнул и метнулся к телефону.
В коридоре Ситный объяснил, что он узрел слабину в проекте. Не учли проектировщики лавиноопасных зон. При здешней сейсмичности могут быть впоследствии большие обвалы. Прямо на полотно дороги. «А под нашим Лавинным гольцом даже крупная станция намечается, — вводил в курс дела новичков начальник. — Я, естественно, поднял тревогу. Вот и занимаюсь каменным скопищем в пожарном порядке. Сдерживаю, как слышали, фронт работ... Действительно, плохо, раз Ходаковскому отказали нервы и он так рассвирепел. Надо поспешать на участок, — сделал вывод главный лавинщик, устремляя озабоченный взгляд на синие зубья гольцов. — Форсировать лавину, чтобы не подставить будущий десант под беду».
Деловая доверительность начальника пришлась до душе Ганне, которая стала расспрашивать Ситного с удвоенным нетерпением. А Тараса встреча в конторе, «Нижнеангарсктрансстроя» заставила задуматься еще глубже над собственным положением. Теперь почти не оставалось сомнений в том, что завербован он человеком, который один шагает в ногу, а остальные вразнобой.