— Это наша родимая осыпь, с которой воюем мы бестолково, — стал объяснять Тарас. — В плане она, как видите, имеет форму кривой напряженной балки, следовательно, согласно элементарным положениям сопромата есть у нее максимальная точка напряжения. — Тарас кружком выделил место предполагаемого наивысшего напряжения. — Надо сосредоточить в этом месте суммарный заряд по врубовой схеме, — он наложил на кружок деревяшку «дубль-шесть», — рвануть, и вся осыпь сползет в соседний распадок! — Тарас угольком прорисовал гуще волнистую линию ручья от вершины гольца. — В общем, вместо того, чтобы бахать по мелочам, надо поискать главную точку напряжения. Чтобы выстрелить наверняка.
За столом все напряжение переместилось к одному человеку — к Ситному. На нем и сосредоточились взгляды горняков. От решения начальника зависело сейчас — поднять на смех новичка или не отстать от дельного предложения.
— Мог бы и сам, наверное, дойти до такой мысли... А тут действительно общий кулак нужен. Один мощный удар! И вы, мальчики мои славные, это лучше меня почувствовали. Выходит, все же не зря собирал я вас по зернышку, по характеру. Так неужели она не слетит от нашего удара? Давайте действуйте, пока я сбегаю в Нижнеангарск... Опять вызывают, вот беда.
На Лавинном, возле шалаша, шла напряженная подготовка к массовому взрыву. Халвашкин с Пашей и Анатолием Тросовым, переходя от заряда к заряду, проверяли стыки шнуров.
Тарас то следил в бинокль за действиями лавинщиков, то направлял объективы на реку, тщательно высматривая нижнее горло долины, откуда появлялась Обычно моторка.
Ганна в белом халате с саквояжем в руке пристально следила за движениями Тараса.
— Непохоже, что Аполлоныч прибудет.
— Открытым текстом передал, — напомнил Тарас. — Ему же надо видеть сход глазами — неисследованное дело... Должен вырваться.
— Пора, однако, начинать! — крикнул Халвашкин бригадиру. — Заряды отсыреют — взрыва не получится.
И в ту же минуту под взглядом друга нетерпеливый взрывник виновато наклонился к шнуру и попробовал ближний узел на прочность. А Тарас снова взялся за бинокль, наставил его на реку и в какой уже раз подкрутил по глазам окуляры.
Но тут Ганна дернула его за рукав, показала на горизонт и знаком попросила прислушаться.
И Тарас явственно услышал звук вертолета. Лавинщики подняли головы, выискивая летучую точку над гольцами.
Вертолет неожиданно вырвался из-за зубчатой вершины соседнего гольца, пролетел низко над Лавинным и вернул свою тонкошеюю тень на рябую россыпь.
Лавинщики замахали руками, приглашая вертолетчиков садиться на плоской седловине водораздела, но вертолет лишь завис над пей. А из открывшейся дверцы вылетела лестница, и на нее ступил сам Ситный с рюкзаком за плечами Начальник с ловкостью обезьяны пересчитал ступеньки, махнул вертолетчикам, и машина взмыла, неистово стрекоча над опасной осыпью
А лавинщики окружили Ситного, и тот поздоровался с каждым.
Тарас с ходу протянул бинокль начальнику и для проформы спросил
— Начинать, Геннадий Аполлоныч?
— Заряды отсыреют — все полетит к чертовой матери, — встрял Халвашкин
— С богом, парни! Ни пуха ни пера!
Тарас махнул остальным, чтобы отходили на безопасное расстояние, за скальные щетки, и сам побрел туда же.
Не успел он еще скрыться за останец, как грохотнул предупредительный заряд.
Наконец раздался и главный взрыв «О-м-м-м!» Над Лавинным взметнулось под солнце каменистое горбатое облако. Кудлатое шумное облако расползалось по склонам, распадкам, карнизам, а под ним брызгами рассыпались в разные стороны обломки, но основная масса делювия со скрежетом сползала в распадок. Создавалось впечатление, что вслед за россыпью начнут разваливаться сами гольцы, и морозец невольно взбегал вместе с земной тряской через ноги до самой макушки. А уже показывалась коренная поверхность опасного водораздела с выступающими зубцами скальных останцов. Медленно разваливаясь, уплыл на глыбах шалашик Лавинщики опасливо переглянулись, не поплывет ли сейчас и укрывший их от взрыва зубец? Но Ситный оторвался от бинокля, успокоил всех широкой улыбкой и показал большой палец.
— Наша взяла!
И тогда притомленные горняки стали спускаться. Все направились к седловине — хотелось прощупать ногами обновленный водораздел Вместо набухшего брюха осыпи перед лавишциками предстал чистый склон гольца, выметенный взрывом до коренных пород. Горняки переглянулись, похлопывая себя по карманам красноречивыми жестами курильщиков