Будь мы на земле, то больший вес и сила быстро бы решили дело в мою пользу, но в воздухе преимущество было на его стороне. Свободной рукой он раздирал мне лицо, и в то же время не зажатым коленом бил и бил меня в пах. Стиснув зубы, я терпел побои, заметив, что в пылу борьбы мы опускаемся все ниже и ниже.
От столкновения с землей голова у меня пошла кругом. Яг не двигался; его тело смягчило мое падение и, по-видимому, у него было сломано не менее половины костей.
До моих ушей донесся шум голосов, и, повернувшись, я увидел бегущую ко мне орду волосатых фигур. Добрая тысяча глоток вопила мое имя. Я встретился с соплеменниками из Котха.
Волосатый гигант попеременно тряс мне руку и хлопал по спине с силой, могущей свалить лошадь. При этом он не переставал орать:
— Железная Рука! Клянусь челюстями Цака, Железная Рука! Дай мне тебя обнять, старый пес войны! Громы ада, более радостной минуты у меня не было с той поры, как я сломал хребет старику Кхашу из Танга!
Здесь были почти все сильнейшие воины из Котха: мрачный, как всегда, Хосутх — Крушитель Черепов, Тхэб — Быстроногий и Гучлак — Разъяренный Тигр, и то, как они хлопали меня по спине и орали приветствия, согрело мое сердце, как никогда оно не было согрето на Земле, ибо я знал, что в их огромных простых сердцах не было места неискренности.
— Куда же ты пропал, Железная Рука? — воскликнул Тхэб-Быстроногий. — Мы нашли на равнине твой сломанный карабин, а рядом — яга с раздробленным черепом, и решили, что тебя прикончили эти крылатые дьяволы. Но нигде не могли отыскать твое тело — и тут ты сваливаешься с небес, ведя бой с еще одной крылатой бестией! Скажи, ты что — был в Югге?
И он залился смехом человека, произнесшего остроту.
— Ага, в Югге, на скале Ютла, у реки Йог в стране Ягг, — ответил я. — А где Зэл-Метатель?
— Он с тысячей воинов остался защищать город, — ответил Хосутх.
— Его дочь томится в Черном Городе, — сказал я. — В ночь полнолуния Эльта, дочь Зэла, умрет в числе пяти сотен девушек-гурянок — если мы не помешаем этому.
По рядам воинов прокатился ропот гнева и ужаса. Я прикинул размеры этой дикой орды — примерно четыре тысячи. У каждого за плечами карабин, луков ни у кого не было. Это означало войну, а число воинов говорило о важности предпринятого рейда.
— Куда вы направляетесь? — спросил я.
— Против нас выступило пять тысяч воинов из Кхора, — ответил Хосутх. — Это будет смертельная схватка племен.
Мы решили встретить их подальше от стен нашего города и избавить наших женщин от ужасов войны.
— Забудьте о людях из Кхора! — закричал я с болью в сердце. — Вы хотите пощадить чувства ваших женщин — но ведь тысячи ваших жен и дочерей терпят невыносимые мучения от проклятых ягов на черной скале Ютла! Идите за мной! Я поведу вас на крепость этих дьяволов, тысячи веков истязающих Альмарик!
— Сколько у них воинов? — неуверенно спросил Хосутх.
— Двадцать тысяч.
У слушающих вырвался стон.
— Что сможет сделать наша кучка против такой орды?
— Не бойтесь, — воскликнул я. — Я приведу вас в самое сердце цитадели.
— Хай! — проревел Гхор-Медведь, размахивая мечом, — он всегда быстро заводился под уговорами. — Это слово мужчины! Ну что же вы, братья! Идем за Железной Рукой! Он покажет нам путь!
— А как же отряд из Кхора? — запротестовал Хосутх. — Они собираются нас атаковать. Мы должны с ними сразиться.
Гхор, когда до него дошла истинность этого утверждения, громко фыркнул, после чего все уставились на меня.
— Предоставьте это дело мне, — предложил я отчаянно. — Дайте мне поговорить с ними...
— Они снесут тебе голову до того, как ты успеешь открыть рот, — проворчал Хосутх.
— Это точно, — заметил Гхор. — Мы воюем с Кхором уже пятьдесят тысяч лет. Не доверяйся им, друг.
— И все же я попытаюсь, — ответил я.
— Что ж, у тебя будет такая возможность, — мрачно сказал Хосутх. — Кстати, вон они!
Вдалеке мы увидели темную движущуюся массу.
— Карабины — товсь! — рявкнул старый Хосутх, и его холодные глаз засверкали. — Клинки наголо, все за мной!
— Вы хотите сражаться вечером? — спросил я.
Он взглянул на солнце.
— Нет. Мы двинемся им навстречу и станем лагерем на расстоянии выстрела. Мы нападем на них ранним утром и перережем им глотки.
— У них наверняка такой же план, — вмешался Тхэб. — Вот это будет забава!
— И пока вы будете упиваться бессмысленным кровопролитием, — сказал я с горечью в голосе, — над рекой Йог ваши и их дочери будут под пытками тщетно взывать о помощи. Болваны! Какие же вы болваны!