Землетрясения в день схода селя в Долине не было. Не было ни особенно теплой погоды, ни обильных дождей. Возможно, причиной селя стал обвал в левой части склона, ослабленной тектоническими трещинами. От сильнейшего удара породы о грунт одна за другой стали рушиться соседние сопки. Быстро образовался грязевой поток, как подсчитали позже, массой примерно пять миллионов тонн, состоящий из глинистых обломков разных цветов и размеров: от пятиметровых глыб до мелкого щебня и рыхлой массы, в которую можно провалиться по пояс. Во время схода все это перемешалось со льдом и снегом, таявшим от ударов и трения. В итоге возник эффект водяной «подушки» и скорость движения селя резко возросла.
Валерий Цыпков — единственный очевидец зарождения селя. Камчатский радиоинженер, всю жизнь мечтавший попасть в Долину гейзеров, устроился на работу госинспектором в заповедник (по-старому — лесником) и прилетел в Долину ровно за неделю до катастрофы.
Сель сошел в воскресенье 3 июня в 14.20. Накануне вечером Валерий спустился в распадок, по которому менее чем через сутки прошел сель: там, на берегу ручья Водопадного, была устроена банька с горячим водоснабжением от естественного источника. Цыпков был последним, кто воспользовался этой банькой.
— День был очень хороший, солнечный, — вспоминает Валерий Цыпков. — Пришел вертолет с туристами. Ну, мы их встретили, и Володя Злотников повел их вниз, к гейзерам на экскурсию, а я остался готовить обед, потом вышел к крыльцу, сижу и курю. И пилоты тут рядом ходят и рассуждают: один говорит, пойти что ли в баньку попариться, а другой ему: у тебя и так спина болит, назад будешь подниматься — ветром еще прохватит. В общем, раздумал тот пилот идти в баньку. И вот, смотрю я: будто обвал пошел по хребтику, что на самом верху, с левой стороны, и беззвучно, как в немом кино. Видно было, что взметнулась грязь, пыль, и дальше начал сыпаться соседний борт, слева — направо, одна сопка за другой, как домино! Тут я крикнул: «Сель пошел!» Пилоты обернулись, тоже смотрят. Интересно ведь. Но когда этот борт весь-то рухнул и сопка, которая уже ближе к нам, тоже обрушилась, я вскочил. Тут и грохот раздался и земля содрогнулась. Все на грохот из домов повыскакивали, а я смотрю, как сель заполняет ущелье, и думаю: ничего, мол, не заполнит, там ведь глубина метров сто... Второй пилот метнулся к вертолету, а командир кричит ему: «Не успеем взлететь! Уходим в сопку!» И вот, когда уже вал был метрах в двадцати—тридцати, мы все рванули в сопку. На бегу я обернулся: вижу, зеленый вагончик дизельной электростанции впереди этого вала едет, тот его толкает перед собой, словно тачку, и — прямо на домик Саньки, смотрителя нашего! А в этом домике у него собака осталась, и вот он еще успел метнуться в домик, выскочил с этой собакой, отбросил ее в сторону и побежал за нами. Вагончик с ходу въехал в домик, и в этот момент все остановилось. Громадные глыбы застыли у самого порога гостиницы. Секунду вал постоял, потом как будто кто-то вздохнул, вал немного откатился и замер!
Один из самых красивых и больших щитов был у гейзера Сахарный. Источник оказался на пути селевого потока, и теперь его покрывает десятиметровый слой грязи и камней (снимок справа)
Свой маршрут сель проложил по старой туристической тропе. Когда-то наверху каньона стоял приют «Горное плато». Туристы, приходившие из Жупаново, ночевали и утром спускались в Долину. Они шли по руслу ручья Водопадного, потом забирали вправо, поднимаясь на борт распадка, к домику. Часть селевых масс прошла именно этой тропой. Это удивительно, но глыбы остановились в метре от бревенчатой стены, а вывороченные с корнем деревья едва не дотянулись до хвоста стоявшего на площадке вертолета! Пилотам, чтобы завести моторы, пришлось обрезать ветки вокруг хвостового винта. Тем временем группа туристов, завершив осмотр гейзеров, поднялась к домику. Там внизу, в русле реки Гейзерной, они, как выяснилось, ничего не слышали. Чудом уцелевший вертолет срочно эвакуировал всю группу. Оценивать масштабы катастрофы пришлось на следующий день.
Основная селевая масса пошла по руслу Водопадного. В его устье был тридцатиметровый водопад, под теплыми массирующими струями которого резвилось не одно поколение гостей Долины. Оставив от водопада только воспоминание, сель врезался в русло Гейзерной и раздался в стороны. Похоронив под завалами три красивейших гейзера — Тройной, Сахарный и Сосед, — грязевой поток пошел дальше— вниз по Гейзерной. Его удар приняли на себя Нижние ворота — две живописные скалы, сжимавшие с боков русло реки. Здесь сель затормозил и создал плотину высотой от 10 до 40 метров и протяженностью несколько сотен метров. Уровень воды в Гейзерной стал быстро подниматься. Уже на следующий день образовалось теплое озеро, которое затопило гейзеры Конус, Большой и Малый и подобралось к Великану и Жемчужному. Под водой оказался и источник Малахитовый Грот — краса и гордость Долины, вода вплотную подошла к Большому Витражу — крутому склону реки, превращенному гейзерами, источниками и термофильными водорослями в нечто исключительное по выразительности и колориту. В эти дни казалось, что реализуется какой-то дьявольский сценарий по тотальному уничтожению Долины.