Энрике Алвес, депутат бразильского конгресса от одного из округов Северо-Востока, описывая положение у себя на родине, сказал, что засуха скорее социальное явление, нежели просто климатическое. Ее, наиболее драматические последствия проистекают не из-за недостатка дождей, а оттого, что не принимаются необходимые меры, чтобы люди могли бороться с природой.
Речь шла, без сомнения, об аграрной реформе, по поводу которой, как выразилась газета «Жорнал ду Бразил», исписано столько бумаги, что ею, как саваном, можно покрыть все пашни и пастбища Бразилии, но практически до сих пор почти ничего не сделано.
...В процветающий муниципалитет Маринга нас, иностранных журналистов, пригласили на открытие большого зернохранилища. Его построил местный кооператив, объединивший крупных кулаков и помещиков средней руки, владельцев одной-полутора тысяч гектаров земли «на брата». После открытия состоялось торжественное собрание. Хотя в его президиуме сидел министр сельского хозяйства, проходило оно в случайном, наскоро приспособленном, но большом помещении, потому что присутствовать хотели все.
Помню одного выступавшего — загорелого коренастого мужчину с гривою седых волос. Он говорил о международной котировке сои и минеральных удобрений, он требовал снижения пошлин и повышения цен, он требовал кредитов, он грозил пальцем президиуму. Как гудел и волновался зал! Министр едва отбил атаку. Он поднял с места директора банка и потребовал разъяснений. Тот сообщил, что для кредитования уже выделен миллиард крузейро, обещал учесть нужды кооператива.
Разумеется, нам показали образцовых помещиков, так сказать, «светлое будущее бразильской деревни». В настоящем пока еще значительная часть землевладельцев предается благородному покою в фамильных замках из сырцового кирпича, готовых рассыпаться от ветхости, и поддерживает свое существование за счет не менее древних методов эксплуатации вассалов.
— Заставить их интенсивно использовать земли — вот столбовая дорога развития бразильского сельского хозяйства, — уверяли меня сотрудники местной и центральной администрации.
— А как же быть массе безземельных крестьян? — настаивал я.— Есть люди, которым от рождения даны способности управлять хозяйством, вести торговые и кредитные операции, а есть и такие, кому не дано это, зато из них получаются прекрасные батраки.
Эту незатейливую, но страшноватую мысль мне повторяли разные люди с таким упорством и верой в ее очевидность и неопровержимость, что я скоро перестал спорить, осознав наконец, что это и есть краеугольный камень житейской философии буржуазного общества. Она совершенно необходима в качестве моральной опоры всем добрым христианам, защитникам западной цивилизации, чтобы спокойно кушать омаров, глядя на чужих голодных детей…
К сожалению, нам не показали) как живут крестьяне в «образцовых хозяйствах» муниципалитета Маринга. Но один из членов кооператива рассказал мне, что у него четверо постоянных батраков, которым он помог построить дома и платит приличную зарплату. Кроме того, он нанимает по мере надобности временных рабочих, естественно, на совсем иных условиях. Он сказал, что таких гораздо больше, хотя и не назвал точную цифру. Сезонники заняты на уборке и севе, а сейчас, например, разгораживают колючей проволокой пастбища на участки. Одним словом, занимаются делом, далеким от финансовых операций и управления хозяйством.
Ярмарка Святой Анны
Северо-Восток для бразильцев не просто географическое понятие и не только название административного района, который занимает выступ Южноамериканского материка, обращенный в сторону Атлантики. Эта часть страны — самая большая гордость и самая сильная боль.
Именно к северо-восточным берегам Бразилии причалили в 1500 году первые португальские галеоны, и на этих берегах был построен Салвадор — первая столица «Терра да санта Круш» — Земли Святого Креста — так поначалу назвали страну португальцы. С тех времен в Салвадоре сохранились католические храмы, сплошь выложенные изнутри золотом, — память о богатстве колониальной знати и количестве грехов, которые ей нужно замолить. Когда-то с Северо-Востока шла первая экспортная продукция колонии — «пау бразил», столь ценное дерево, что его названием стали именовать всю страну. И сейчас у берегов Северо-Востока вылавливают лучших бразильских лангустов. На здешних землях собирают большую часть бразильского какао, сахарного тростника и хлопка. Правда, доход на статистическую душу тут втрое меньше, а детская смертность втрое выше, чем на юге. Однако до сих пор на Северо-Востоке живет четвертая часть населения страны. Несмотря на бедность, этот район дал Бразилии многих выдающихся художников, музыкантов и писателей, в том числе Жоржи Амаду, чьи герои тоже живут на Северо-Востоке. Многие обычаи здесь уходят корнями глубоко в историческую почву и сохраняются в неприкосновенности до нашего времени. Например, рыбаки северо-восточного побережья выходят в открытое море на маленьких плотах под большим парусом — жангадах, конструкция которых остается практически такой же, какой она была разработана индейцами еще в доколумбову эпоху. А в засушливых внутренних районах пастухи, одетые с головы до ног в сыромятную кожу, ловят своих полудиких коров голыми руками за хвост.