Жюль на минуту замолчал, слегка притормозил машину.
— Вот посмотрите! — сказал он, указывая на растянувшиеся вдоль моря виллы. — Все это построено иммигрантами. Но не для них!
Накануне отплытия из порта Аяччо пассажирского судна, отправляющегося на континент, на причалах всегда много иностранных рабочих. Те, кому не удалось найти работу на острове, собрав последние гроши, едут попытать счастье на южном побережье Франции, многие, проработав на Корсике несколько лет, возвращаются на родину. Здесь я однажды разговорился с двумя молодыми алжирцами. Салех и Али, худые, одетые в почти одинаковые дешевенькие костюмчики, приобретенные, судя по всему, в лавке уцененных товаров, с нетерпением поглядывали на стоявший у причала теплоход, ожидая объявления о начале посадки.
— Возвращаетесь домой? — спросил я их.
— Все, отработали. Пять лет не были на родине. У нас ведь отпусков не бывает. Сами знаете, сколько мы получаем: если будешь сам сыт, не сможешь посылать деньги семье, так и живешь впроголодь. Нам-то еще повезло: как приехали, сразу нашли работу. И продержались на ней все пять лет. А многие так и возвращаются ни с чем.
Из репродуктора хриплый голос начал приглашать пассажиров на посадку. Мне ничего не оставалось, как пожелать, новым знакомым счастливого пути. Подхватив свои клеенчатые чемоданчики, разноцветные коробки с подарками для родственников, они вместе с толпой двинулись к судну. Время от времени они поглядывали на Аяччо, на его белоснежные улицы, протянувшиеся вдоль лазурной бухты. Салех и Али прощались с городом, в котором им повезло...
Через неделю и я покидал Корсику. Теплоход вышел из порта Аяччо и некоторое время шел вдоль пустынных берегов острова, хранящего вопреки всем «болезням» и «парадоксам» знаменитую корсиканскую самобытность...
Юрий Королев