О симпозиуме писали в газетах, рассказывали по радио и телевидению. Ребята и меня приняли за его участника: Уран-Туш располагался недалеко, по монгольским понятиям, отсюда.
— Что же вы там будете делать? — спросил я.
— Ну, не сейчас, конечно,— рассудительно ответил Намжидсурэн,— сначала надо школу кончить, специальность получить. Я, наверное, буду геологом, а брат,— он показал на младшего,— еще думает, кем стать, чтобы быть полезным на Уран-Туше.
Тувдэнсурэн согласно кивнул:
— Подумать надо. Братья явно не суетились...
Далай — значит океан
От воды утрами тянет холодом, рыбной сыростью. Оттенок воды особый, какой-то зеленоватый. Да и чиста она как слеза, точь-в-точь байкальская. Может быть, чуть-чуть темнее.
К обеду наступает жара. Плавится смола на сосновых бревнах, из которых сложены подкрашенные суриком дома. Смола течет золотистая, белесая и закрывает глухо трещины. Долго простоят такие вот просмоленные бревна. Отсвечивают мрамором круглые желтоватые бочки. Связки красноватых ленков вялятся почти под каждой крышей. Когда дует ветер «с моря», рыбки бьются друг о друга, глухо шелестят. Кричат чайки, солнце нестерпимо режет глаза...
Таков Ханх, самый, пожалуй, северный монгольский городок. Он примостился у оконечности Хубсугула. Сразу же за околицей — лента шоссе рвется через тайгу на Мандал, Туран, Кырен и дальше, к Байкалу — на Култук-Слюдянку. Когда едешь этой насквозь пронизанной синеватым светом долиной, никак не избавишься от мысли о величии природы.
Близки они, эти два озера-моря — Байкал и Хубсугул. И недаром с давних пор у здешних людей крепко держится легенда о подземной связи озер-братьев.
Бата не мыслит жизни без Хубсугула. Дело в том, что он вырос на этом озере. И все, что окружает его, входит в его плоть, составляет его характер. И плещущийся волнами Хубсугул, и белоснежный саянский пик Мунк-Сардык, у подножия которого живет его мать Тумур, и ревсомольцы-матросы — его команда.
Я вспомнил недавний рассказ капитана Баты о бурях на «далай-нуре» — «океан-озере», как зовут Хубсугул в Монголии. В такое время, а самые сильные ветры здесь осенью, волны поднимаются метров до десяти, а то и более. Как-то в ноябре (замерзает Хубсугул к декабрю), шторм прихватил пароход «Сухэ-Батор» с караваном барж. Ветер бил нещадно, видимости никакой. Буксиры полопались, словно гнилые веревки. Капитан обморозил щеки, нос и уши. Единоборство со штормом продолжалось. Бата знал неподалеку одну удобную бухту, туда и старался привести судно. Расстояние-то вроде и незначительное, а боролись с разбушевавшейся стихией почти сутки. Времени, правда, никто не замечал. И только когда снова стемнело, удалось найти вход в природную гавань. Осмотрелись, перевязались, отдохнули. Ветер назавтра утих. Начали искать баржи. Нашли. Срастили буксиры. Отремонтировали разрушенные надпалубные постройки. И только потом двинулись в дальнейший рейс — на север. Пять суток продолжался тогда он вместо одной ночи.
А сейчас мы идем по обычному расписанию. Идем от южной пристани, из города Хатгада, на север к городку Ханху. В трюмах и на баржах традиционные монгольские грузы — шерсть, руда, кожи. Обратно Бата повезет советские товары—стройматериалы, нефтепродукты, машины.
Пять артерий связывают Монголию с северным соседом и другом — Советским Союзом. По ним идут необходимые для обеих сторон грузы. За последние годы происходят качественные изменения в структуре экспорта и импорта Монголии. Это связано с быстрым развитием индустрии в стране. В экспорте продолжает расти удельный вес горной продукции, готовых изделий, а в импорте — машин, оборудования и запасных частей.
Монголия, кроме Советского Союза, торгует еще более чем с тридцатью странами. Транзитные перевозки в значительной мере идут через территорию СССР.
Торговые пути старой Монголии были караванными. А как же иначе, если испокон веков товары перевозили на верблюдах?
То время ушло в прошлое. Главный грузопоток, связывающий сегодня две страны, идет через советскую железнодорожную станцию Наушки в пограничный монгольский город Сухэ-Батор. Другая трасса — Чита — Чойбалсан. Здесь тоже проложена железная дорога. Третий путь — воспетый в песнях Чуйский тракт. Четвертый — по воздуху — от аэропорта Буят-Уха до Москвы. И наконец, Монголию и СССР связывает — как это ни удивительно для сугубо сухопутной страны — море, Хубсугул, океан-озеро.
Алексей Кривель, корр. «Правды» — специально для «Вокруг света»