— Это элеутерококк. «Всеисцеляющий», из знаменитого семейства аралиевых,— пояснил Александр Иванович.
— А женьшень здесь может быть?
— Может. Посмотри на тот тополь,— небольшой тополь рос на крохотном островке посреди ручья.— Как раз под этим тополем я и нашел женьшень... И как его раньше никто не заметил?
Всматриваясь в сумрачную тень противоположного берега, я разглядел сосну, переломившуюся примерно в метре от земли; давно высохшая вершина ее лежала на земле. На месте перелома можно было рассмотреть освобожденный от коры ствол. Казалось, что кора аккуратно срезана.
Кто же так подточил кору? Не бобры же!
— Нет-нет. Это латунза. Так китайцы называли метку, оставленную на дереве, под которым нашли женьшень. Латунза обозначала: корень найден, у него есть хозяин. Искатели корня были честными людьми, если видели латунзу — корень не трогали. На следующий год хозяин корня приход ил jc нему и горящей берестой оставлял на стволе дерева подпалины; они означали, что хозяин помнит о своем владении и оповещает об этом других искателей. Ведь корень не всегда можно было выкапывать сразу, молодому нужно было дать время подрасти, набрать силу.
Александр Иванович шел медленно, часто оглядывался, иногда замирал и делал нам с Сашенькой знак рукой остановиться, затаиться. Могли повстречаться кабаны, олени, мог — и тигр.
— Скажем, пятнистые олени,— говорил Александр Иванович.— Редкие животные, но у нас водятся. К моему кордону чуть ли не каждый день спускаются, весь папоротник внизу ободрали.
— Так это олени? — вспомнил я голые стебли папоротника вдоль тропы.
— Да. Потому и тигрица там ходит. Оленей сторожит.
— Откуда вы знаете, что тигрица, а не тигр?
— По следу. У тигрицы ширина пятки меньше, у нашей — восемь сантиметров. А у взрослого самца десять-двенадцать.
— А вам приходилось сталкиваться с тигром?
— Как же, рядом живем. Как-то шел на лодке вдоль берега. Смотрю, вороны над пещерой кружат. Я вылез из лодки, пошел поглядеть, что это они нашли. А оружия у меня никакого, только нож. Я вообще-то тигра не боялся, я медведя боялся: Медведь жадный и дурной, добычу никогда не бросит. На человека начинает наскакивать... Смотрю, в пещере на камнях хребет изюбра лежит. Я хожу вокруг давленки, смотрю, как он изюбра тащил. Спокойно так разгуливаю. И вдруг — рев. И встает из-за камней тигр. Да здоровый такой! Я потом замерял: пятка двенадцать сантиметров. Встает он, а расстояние между нами совсем небольшое. И вот тут он прыгнул ко мне. Прыгнул и остановился. У меня вся кожа на голове захолодела. Он присел, зарычал. Страшно, что не побежал от меня, тигры обычно уходят, а этот — нет. Присел, весь напружинился, и я перед ним стою. И тут он в сторону прыгнул и ушел. Когда немного успокоился, я покричал для верности. Потом давленку начал рассматривать. Крупный был изюбр. Я тогда, грешен, украл у тигра две лопатки изюбриные. Две кастрюли супа сварил. Эх, думаю, зашел бы кто в гости, угостил бы... Тигр как забьет зверя, так сразу к воде его тащит, устраивается и начинает пировать. Поест, потом пить пойдет, потом снова ест и снова пьет. Если зимой, так настоящую тропку к воде пробьет, пока все не съест. Ну и спит, конечно, возле давленки. Так и этот, спал, наверное, потому и не заметил меня. А так вообще-то осторожный зверь. Врасплох не застанешь.
Вот под такие разговоры возвращались мы на кордон.
Близость тигров, похоже, не слишком волновала обитателей кордона. По утрам Галя или Надежда Яковлевна уходили в лес собирать попавших в ловушки мышей. Ходили поодиночке, без оружия.
Хотя, надо сказать, соседство с тиграми все-таки сказывалось на быте
кордона. В первый же вечер после ужина, поднимаясь из-за стола, Александр Иванович сказал для нас троих, вновь прибывших:
— Будете ночью выходить из дома, следите, чтобы собаки не шли за вами, чтобы оставались запертыми на веранде.
— Почему?
— У меня тигры уже не одну собаку унесли.
— А для человека разве тигр не опасен? — спросил я у оставшихся за столом и услышал в ответ:
— Относительно. Возможность нападения на человека настолько мала, что с ней можно вообще не считаться.
— А правда, что тигр предупреждает рычанием человека, который вторгся на его территорию?
— Откуда вы это взяли? — хмыкнула Салькина.
— В книгах пишут. Благородный зверь.
— От незнания пишут. Ну сами подумайте, как он может предупреждать нарушителя, если территория его в добрую сотню квадратных километров? Да если вы даже рядом с тигром окажетесь — не узнаете об этом. Зачем ему рычать, он тихо уйдет.