Зима странникам не казалась суровой, но новый, 1809 год, встретили невесело. В феврале, когда сошли бурные вешние воды, решили спускаться вниз по реке, а потом продвигаться по берегу вдоль моря на встречу с «Кадьяком». На второй день сплава из леса неслышно появился старый индеец. Тараканов одарил его чем мог, и старик вызвался быть проводником. Звали старика Литлюлюк. В устье реки русских ждал сюрприз. «Эй, муженек, эй, родимые, сдавайтесь!» — раздалось с левого берега. Странники не верили своим глазам... «Да это же Анна, жена моя!» — вне себя от радости закричал Булыгин.
Добровольно в плен к индейцам ушли не все, а лишь те, кто поверил, что с пленными хорошо обращаются. Вскоре в отряде появился сам Ютрамаки, и Тараканов стал его рабом. Судьба прочих зависела от их хозяев. В обычае индейцев было правило: передавать своих белых рабов из рук в руки. Булыгин и его жена, не выдержав беспрестанных разлук, обменов между родственниками и друзьями, заболели и умерли. Тараканов — его отметили за находчивость и умение — жил у вождя Ютрамаки на равных, в собственном доме, похожем на маленькую крепость, из окон которой открывался вид на пролив Хуана де Фука. К Тараканову от своих хозяев сбежало несколько его соплеменников. Вождь племени уже не выдавал беглецов, ссылаясь на то, что живут они у бородатого «вождя-раба».
Однажды — это случилось 6 мая 1810 года — Тараканов увидел в проливе судно. Вне себя от радости он бросился к Ютрамаки: «Ты обещал, вождь, передать меня на первый же корабль, вот он, видишь?» — «Вождь племени мака держит свое слово», — отвечал Ютрамаки. Вскоре Тараканов ступил на палубу американского брига «Лидия». Капитан судна уговорил Ютрамаки уступить за выкуп оставшихся россиян. 9 июня 1810 года «Лидия» вошла на рейд Ситки. Полуторалетняя одиссея россиян закончилась...
Человек из Сан-Франциско
С моря вход в залив Сан-Франциско малозаметен. Именно поэтому самый удобный залив на Западном побережье Америки был открыт с явным опозданием.
В наши дни вход в залив виден за несколько миль благодаря знаменитому Голден Гейт Бридж — мосту Золотые Ворота. Уникальной ширины пролет подвешен на гигантских многожильных стальных тросах и служит людям с мая 1937 года. Под мостом могут проходить суда с высотой надстроек или мачт до 65 метров. Но не только величественная картина моста, а сама мысль, что мы приближаемся к Сан-Франциско, волнует меня чрезвычайно. Здесь мне предстоит снять с души груз, тяготивший меня долгие 35 лет...
На причале нас встречали телеоператоры и газетчики. Молодой репортер из «Сан-Франциско таймс» тут же взял в оборот наших путешественников. Вопросы, которые он задавал, касались, конечно же, оценки подавленного августовского путча. Репортеру помогали сразу два переводчика. Первой представилась женщина.
— Марти Пэддок, а это мой сын, — она показала на репортера.
— Джозеф Сирокер, математик, шахматист и переводчик, что вам больше по душе,— отшутился высокий с короткой прической человек.
Русским Джозеф владеет блестяще, и я обратился к нему с просьбой — помочь в поисках «человека из Сан-Франциско». Джозеф оживился.
— Так это же готовый сюжет...
— Но у меня нет телефона.
— Не беда, — парировал Джозеф. — Соландер — редкая для нашего города фамилия. Попробуем.
Беглый поиск в телефонной книге — она здесь неотъемлемый атрибут любого таксофона.
— Вот видите, есть Соландеры, и всего двое.
Телефон первого не отвечал. Зато по второму ответили сразу.
— Нам повезло, это его родной брат, и он дал мне телефон вашего героя.
Конечно, больше всего в скороговорке Джозефа мне понравилось «нам повезло». Джозеф тут же дозвонился в далекую от Фриско Калистогу и после замешательства передал мне трубку.
Я с волнением и довольно быстро обрисовал детали нашего давнего знакомства. И сразу же нас пригласили вместе с Джозефом, который теперь уже поневоле становился соучастником «встречи через 35 лет» — так мы окрестили нашу «операцию». Условились на завтра.